168.am 10:32 April 19 2017 | | Views: *

Categories։

«Выборы Совета старейшин Еревана: Тарон Маргарян, Заруи Постанджян или Никол Пашинян?»

В действующем при газете «168 Жам» (168 часов) клубе «Прессинг» очередной темой обсуждения были выборы Совета старейшин Еревана. Напомним, серии обсуждений в клубе содействуют Институт управления «DEPOP», компания «Азат Фарма».

В обсуждении, которое вела главный редактор газеты «168 Жам» Сатик Сейранян, приняли участие член фракции «Здравствуй, Ереван» в Совете старейшин Еревана, выдвинутая кандидатом в члены Совета по списку блока «Елк» Анаит Бахшян, депутат Национального Собрания от Республиканской партии Армении (РПА) Маргарит Есаян и политический обозреватель Акоб Бадалян.

Сатик Сейранян. – Предлагаю подытожить парламентские выборы, чтобы понять, что нас ожидает на предстоящих 14 мая местных выборах в Ереване. На выборах многими давались обобщающие оценки, что на избирательных участках избирательных фальсификаций не осуществлялось, однако, на пути до избирательного участка на избирателей большое влияние оказала предвыборная взятка. Наблюдательские миссии касательно выборов, можно сказать, озвучивали мягкие оценки, и особо отмечали о достоверных сообщениях относительно предвыборной взятки или запугивания избирателей, а власти, в свою очередь, говорили, что такие случаи может и были, но они не оказали существенного влияния на ход выборов.

Госпожа Бахшян, согласны или нет с такими оценками? И почему партия «Свободные демократы», по пропорциональному списку которой вы баллотировались на выборах в Национальное Собрание, получила очень мало голосов.

Анаит Бахшян. – Подготовка в выборам – не дело двух месяцев. К выбкрам политическая сила готовится длительно, и невозможно за два месяца какую-то партию сделать хотя бы слышимой для уха каждого избирателя-гражданина. Когда только началось, люди вообще не знали «Свободных демократов. Начиная с какого-то момента вроде как начали привыкать к этому названи-, но до конца, как мне кажется, нам не удалось провести ту грамотную агиткампанию, которую должна была представлять политическая команда.

Сатик Сейранян. – Тем не менее, «Свободные демократы» были политичееской силой, которая присутствовала в парламенте.

Анаит Бахшян. – Но под названием «Наследия».

Сатик Сейранян. – Да, но поскольку там произошли процессы, и фракция «Наследие», можно сказать, раскололась на несколько частей, представители «Свободных демократов» выступали уже от имени своей партии.

Анаит Бахшян. – Но и при этом они не были особо активными. Я не помню, чтобы председатель партии «Свободных демократов» Хачик Кокобелян в час заявлений выступил бы с заявлением, задал бы вопрос правительству. Эти два месяца были абсолютно недостаточны, чтобы 4 независимых человека с разных мест пришли и получили вотум доверия у народа в качестве политической команды. Каждый из нас, например, я, думала, что если нас общество знает, то может отдать голос, но народ просто хорошо дал по носу, сказав, ну и что, что знаю, но ведь ты – не член политической команды. Народ наш внутренним чутьем ощущает. Предвыборная взятка есть, поскольку это альтернатива непониманию.

Сатик Сейранян. – Вы это чувствовали в ходе встреч?

Анаит Бахшян. – Да, я почувствовала это… Я почувствовала это с середины агиткампании, и не скрывала, и обижались на меня, говорили – ну зачем ты это говоришь? Я чувствовала, я видела.

Сатик Сейранян. – А вот такой успех Республиканской [партии] чем объясняете?

Анаит Бахшян. – Успех… какой еще успех? Ну да, с точки зрения цифры – да, довольно успешная цифра, но народ их выбрал неискренне, в качестве той политической силы, которая в его жизни что-то изменит.

Сатик Сейранян. – Зачем же выбрал в таком случае? Обстоятельство премьера имело место быть?

Анаит Бахшян. – Конечно, фактор премьер-министра есть, его образ есть, и есть намного более высокий кредит доверия к нему, чем к РПА, и неслучайно, что РПА за весь период агиткампании отставила в сторону правительство, страну и все такое, возила премьера месяц туда-сюда.

Маргарит Есаян. – Премьер-министр – вице-председатель Республиканской партии.

Анаит Бахшян. – Меня тоже можете назвать вице-председателем. Какой еще вице-председатель…?

Сатик Сейранян. – Госпожа Есаян, согласны ли Вы или нет, чем это было обусловлено? Во всяком случае, РПА удержала свои позиции рейтинговыми кандидатами… тем не менее, Вы это считаете успехом для РПА?

Маргарит Есаян. – Искренне говоря, Анаит Бахшян для меня – вполне приемлемый политический деятель, и полагаю, что честность в политике очень важна. У некоторых она отсутствует, и они выступают в масках, они мне не по душе. Госпожа Бахшян, мне по душе такой деятель как Вы, и я вначале воодушевилась, что Вы среди «Свободных демократов», поскольку та система ценностей, о которой они говорили, для меня была отчасти приемлемой (европейская система ценностей и т.д.). Если наподобие Вас разоткровенничаюсь, то должна сказать, что сожалею, что «Свободных демократов» сегодня в парламенте нет. И ваша агиткампания была неплохой, госпожа Бахшян, и ораторы были способные. Просто, наш народ в действительности консервативен. Сколько бы мы разного ни говорили про РПА или в адрес других политических сил, наш народ особо не стремится к изменениям, он любит стабильные состояния, и это стабильное состояние и перспективу перемен он увидел в образе Карена Карапетяна.

Сатик Сейранян. – Ничего, что Эдуард Шармазанов не согласен с этой точкой зрения?

Маргарит Есаян. – Наша команда смогла выступить с новым лицом.

Анаит Бахшян. – Теперь что бы ни случилось – свалите на Карена Карапетяна, что же не получится, скажут – из-за Карена Карапетяна.

Маргарит Есаян. – Наоборот, мы все ответственны, мы члены этой команды, и я как рядовой член партии, и он как первый вице-председатель – каждый в своей мере, конечно ответственны! И наш народ пошел тем путем, что поверил, что меня радует. Но это также означает, что еще больший груз ответственности был возложен на каждго члена РПА, поскольку мы должны эту веру оправдать.

Анаит Бахшян. – А чем вы занимались до сих пор?

Маргарит Есаян. – До сих пор пытались оправдать, либо получалось, либо нет, но теперь мы дошли до точки, по ту сторону которой пути отступления у нас нет. Мы должны оправдать эту надежду, поскольку беспокойство, озабоченность, ответственность, любовь, оптимизм в отношении страны, гоосударства – все в результате этих выборов вновь было возложено на ту политическую силу, которую я сегодня представляю. Снова говорю: груз стал больше. Хотя бы сейчас, как в известном фильме, давление ртутного столба чувствую больше, чем 3 или 4 года назад, т.к. оптимистическую ноту, перспективу перемен мы представили более зримо, представили в новых образах, в новом слове.

Анаит Бахшян. – Результат-то когда увидим?

Маргарит Есаян. – Результат увидим постепенно, эволюционным путем, а не революционным, и уверена, что увидим. Во всяком случае, мне будет очень грустно, если общество не увидит результат.

Анаит Бахшян. – Маргарит, 5 лет назад же говорили то же самое…

Маргарит Есаян. – Да, но ведь многое изменилось. Например, вы хотя бы в моем лице увидели, что многое изменилось, вы увидели, что 5 лет назад в парламент пришли люди, которые могут грамотно, на разных языках, в разных инстанциях представлять позицию и государства, и страны, могут выразить свою мысль и равернуть политическую деятельность. Вы увидели, что за прошедшие 5 лет изменений было много, а сейчас – еще больше. Поэтому говорю, это будут эволюционные перемены.

Анаит Бахшян. – Пусть недоброжелателем буду я.

Сатик Сейранян. – Акоб, как и журналист, и аналитик, и политический обозреватель, сам помнишь перед всеми выборами – те же разговоры. Чем же отличались эти выборы от прошлых парламентских выборов, и была ли реакция на выборы адекватной, и должны быть рады, что поствыборных развитий не случилось?

Акоб Бадалян. – Реакция общества всегда адекватна ситуации, то есть, я считаю, что люди вообще не сделали выбор между политическими силами, как бы это ни было ни хорошо, ни плохо, даже РПА не выбрали, тем более – да и не могли выбрать РПА! Люди не могут выбрать свою плохую жизнь, просто нет выбора кроме плохой жизни, и я считаю, что выбрали насущную проблему. Для одного насущной проблемой был админресурс, от которого он зависит, чтобы не было проблемы с работой, для другого насущной проблемой была взятка в 10 тысяч драмов. То есть, люди не увидели решения какой-либо перспективной задачи.

Сатик Сейранян. – Почему, к примеру, не поверили руководителю блока «Царукян», он говорил, что столько-то вложений сделаю и т.д.?

Акоб Бадалян. – Ну, к примеру, по причине того, что эта партия имеет деятельность в десятилетие, и люди очень хорошо понимают, что у него есть проблемы с властью (не так, что они разыгрывают театр, и нет никаких проблем) и граница этих проблем заканчивается там, где заканчиваются интересы лидера «Процветающей Армении» (ППА). То есть, до границы этих интересов может и есть проблемы с властью, после этого эти проблемы превращаются в общие интересы.

Сатик Сейранян. – То есть, общество почувствовало это?

Акоб Бадалян. – Общество видит это: люди очень хорошо понимают, не считаю, что в Армении из происходящего есть нечто, представляющее собой тайну. Эта страна настолько маленькая, что невозможно зависеть только от СМИ, каждый человек – сам себе СМИ. Люди выбрали насущную проблему, и каждый нашел свое решение. Проблема политической оппозиции именно в том, что решения насущной задачи, естественно, они предложить не могут, т.к. у них нет нужных рычагов, какой-либо перспективной идеи не предлагается.

По большому счету, и не предлагалось. Если в прошлом на выборах механизм «я хороший, власть – плохая» в каком-то смысле работал, то есть люди пытались проголосовать за хорошее, сейчас же видят, что голосуя за хорошее, все равно, задачу не решить. То есть, что делать с этими голосами – это хорошее не знает. В конце концов, дело доходит до физического столкновения с властью, где побеждает власть, либо достигает этого эволюционным путем обнуления голосов (я не хочу говорить о молитве). Люди видели эти механизмы, видели всю их неэффективность, теперь же не видят ничего, и выбрали всего лишь насущную задачу. Хорошо ли это или плохо – отставим в сторону. Конечно, плохо, когда работают админресурс и избирательная взятка, но мы не можем против всего этого бороться морлаьно-наставническими лекциями, выносить оценку, что это плохо, что это за общество и т.д. Люди всего лишь нуждаются в выборе, нужно им предложить какой-то вариант, какой-то механизм.

Сатик Сейранян. – Но на этот раз у людей была возможность довольно широкого выбора.

Акоб Бадалян. – И снова механизм был следующий: мы хорошие, власть- плохая. Все знают, что власть плохая, другой вопрос, что все также считают, что и в оппозиции многие не так уж и хорошие, отставим это в сторону. Все знают, что власть плохая, что власть посредством своих рычагов, ресурсов забрала все и не отдает. Теперь люди интересуются: имеет ли кто-то механизм, чтобы забрать обратно? Когда на протяжении 25 лет приходят и говорят людям: поверьте нам, отдайте нам ваши голоса, и мы заберем, но ничего не происходит, то человек больше не верит в этот механизм. Когда говорят, давай, отдай мне голос, и приду забрать, то человек не верит, человек думает: вы возьмете мой голос, через день, месяц или год этим голосом решите свои вопросу, мои вопросы опять останутся, эта власть по-прежнему останется. Мы пока не увидим, что творится в этих глубинах, пока все не будет диагностировано, пока политические силы не определят весь диагноз, что с чем связано … поскольку если мы попытаемся продиагностировать систему власти, мы можем увидеть, что эти нити протягиваются, и уже связи оппозиция-власть теряются.

Сатик Сейранян. – Стало быть, они одно и то же.

Анаит Бахшян. – Акоб, ну что ты говоришь…

Акоб Бадалян. – Эта ситуация выражается в выборе. Мы этому всему даем разные оценки, но нужно решение, люди решения не видят, и повторю вновь – решают насущную задачу.

Что касается роли премьера Карена Карапетяна, считаю, что он голосов не принес РПА. Карену Карапетяну удалось немного разрядить атмосферу, своим образом, позитивными ожиданиями. Принесли голоса для РПА рейтинговые кандидаты, я даже скажу – «скребущие» голоса, поскольку исключительно только с этой целью эта рейтинговая система была внедрена, чтобы максимально интенсивной была работа на этом уровне.

Сатик Сейранян. – Ну, птому что были рейтинговые кандидаты, которые набрали голосов больше, чем некоторые партии.

Акоб Бадалян. – Да, стало быть, в среднестатистическом плане, рейтинговых кандидатов РПА на одного гражданина на этих выборах стало больше, чем в прошлом. Т.е. произошла оптимизация работы, и голоса принесли именно эти люди.

Маргарит Есаян. – Простите, но Избирательный кодекс (ИК) дал возможность выдвигаться по рейтинговой [системе] выдвигаться, и этот ИК был принят абсолютным большинством политических сил, входящих в НС. Т.е. не так, чтобы этот ИК выбрала Республиканская партия. «4+4+4», общественные организации, не буду же напоминать… т.е. все вместе свое «добро» дали, чтобы ИК был таким.

Акоб Бадалян. – Конечно, я не хочу говорить сейчас, почему получилось это «добро», как получилось, но факт остается фактом.

Маргарит Есаян. – Ну, вот, видишь? Хочу сказать, нельзя обвинять одну сторону.

Акоб Бадалян. – Я не обвиняю, я констатирую факт.

Маргарит Есаян. – Да, мы набрали голоса, поскольку народ нам доверил.

Сатик Сейранян. – Разные эксперты, политические деятели всегда говорили, что на выборах нет идейной борьбы, но тем не менее, на этот раз были политические силы, имеющие конкретную идеологию, к примеру, «Дашнакцутюн» – со своей идеологией, «Свободные демократы» – подчеркнутой идеологией, или АНК, который предлагал формулу мира… И несмотря на то, что мы все требуем от политических сил идейной борьбы, но когда идея выкладывается, то общество остается безучастным, это его не интересует, в конце концов, вновь осуществляет свой выбор, обусловленный личностями. Даже выдвинутая Левоном Тер-Петросяном идея мира, хотя она и не нова, но она не сработала, что, казалось бы, после апрельской войны должна была сработать очень метко.

Акоб Бадалян. – Наоборот, я б сказал, что после апрельской войны не должен был сработать этот подход. Что же говорил Левон Тер-Петросян? Он говорил, что поскольку Армения цепляется за статус-кво, то есть по факту ответственность возлагалась на Армению, и опосредованно оправдывалась политика Азербайджана. Т.е., хорошо делает Азербайджан, что стреляет, потому что Армения цепляется за статус-кво. Как же мог после Апрельской войны этот подход сработать?

Сатик Сейранян. – Нет, но говорилось также, что пока этот вопрос не решен, не будет у нас экономически мощного государства, и постоянно у нас будет опасность войны, постоянно наши сыновья будут гибнуть… Это все нечто, касающееся сердца каждой семьи.

Акоб Бадалян. – Это тоже неубедительно, поскольку гражданин задает вопрос: в таком случае, почему в 2008г не акцентировался вопрос Арцаха? В чем был смысл этой борьбы, если мы не будем иметь какого-либо политического или экономического результата, пока вопрос Арцаха не решен? Это почему лишь в 2017г только стало акцентироваться, что пока этот вопрос не решен – не будет ничего? Если ничего не будет, то почему АНК участвовал в выборах 2012г? Что же было не так, в плане вопроса, что в 2012-ом это не акцентировалось, а акцентировалось нечто другое. Стало быть, в этих смыслах было абсолютно неубедительни, и предложение Левона Тер-Петросяна было абсолютно ясно, кому было адресовано: это было адресовано Сержу Саргсяну и геополитическим центрам, что я смогу эту непопулярную идею взять на себя и однозначно сказать это, и могу быть нужным как политическая сила – в этом отношении. Это не приняли ни геополитические центры, ни Серж Саргсян, или даже если и приняли, в конце концов, не смогли дотянуть АНК с 1% до 7%. Может быть, что если бы они своими силами набрали бы 5%, то оставшимися 2 процентами помогла бы власть, не знаю, но в этом смысле я не согласен, что идея Тер-Петросяна должна была сработать особенно после апреля.

Сатик Сейранян. – Хорошо, а другие политические силы?

Анаит Бахшян. – Грант Багратян говорил: усиление нашей экономики не связано с вопросом Арцаха, наоборот, мы можем усилить, и вопрос Арцаха таким образом и продвигать.

Сатик Сейранян. – Да, и это тоже не сработало.

Акоб Бадалян. – Уточним одну вещь. Как я отметил, оппозиция 20 лет людям говорила, что эта власть узурпирована, 20 лет говорила, что власть удерживается незаконно. Теперь, после того, как 20 лет об этом говорится, человек не можешь убедить, что приди отдай голос, и эту власть голосом возьму. Ведь вы сами убедили людей, что голосом этот вопрос не решится, следовательно, вы должны им другой механизм предложить. Вы не можете им сказать: моя программа хороша. Человек говорит: ну и что, что хорошая? РПА не отдает власть, мне нужна программа по взятию власти. Человек может ошибается, но опыт 20 лет – солидный опыт, следовательно, политические силы должны попытаться выйти из этого 20-летнего механизма и предложить человеку нечто, что хотя бы через 5 лет возьмут власть, но предложить иной механизм. Только в этом случае начнут оценивать программы, идеи.

Маргарит Есаян. – Акоб, с частью сказанного тобой согласна, полностью разделяю, что оппозиция сказала то-то, сказала другое, но заключения не делаешь. Заключение следующее: сегодня в Армении оппозиционные политические силы потеряли доверие среди общества.

Анаит Бахшян. – Ох! Можно подумать, будто Республиканская это доверие имеет!

Маргарит Есаян. – Да, потому и отдали голос за ту политическую силу, которой поверили, на которую готовы опереться.

Анаит Бахшян. – Да ладно вам…

Акоб Бадалян. – Нет, на Республиканскую опираться не готовы.

Маргарит Есаян. – Но доверие сегодня больше потеряли оппозиционные политические силы, чем правящая политическая сила. Правящая политическая сила всегда теряет, поскольку груз на ней, дело делает она, обещает рабочие места – делает мало или нормально не делает, или же замедляется развитие экономики, люди видят, что в их жизни существенных перемен не происходит или происходит частично, это понятно. Груз власти мы не отдаем никому, он на нас. Но с другой стороны, давайе посмотрим, что происходит на оппозиционном поле. Вы очень хорошо описываете, сказав, что эти оппозиционные силы со входом в парламент в какие игры ввязываются, кто с кем, как договаривается. То есть внутри общества лимит доверия к оппозиции исчерпан. То есть если здесь ставим вопрос доверия, ставим на оппозицию, поскольку оппозционные силы свой лимит доверия исчерпали, потому и голосов не получили.

Акоб Бадалян. – Голосов не получили, поскольку эта власть с этой оппозицией не находится в политической конкуренции. Если б была политическая конкуренция…

Маргарит Есаян. – А какие силы бывают в политической конкуренции? Равнозначные силы! Сегодня равнозначной власти политической силы не существует!

Акоб Бадалян. – Поскольку у власти есть рычаги, рычаги по применению закона и судов по собственному усмотрению.

Маргарит Есаян. – Не у власти есть, а у государства есть, хватит говорить – власть!

Акоб Бадалян. – Если бы было у государства, у нас была бы совершенно другая картина с судами.

Маргарит Есаян. – Полагаю, в недалеком будущем у нас будет.

Анаит Бахшян. – Смотри, Маргарит, и ты тоже говоришь – у нас будет, то есть, сейчас нет…

Акоб Бадалян. – Власть имеет эти рычаги, эти возможности произвольно трактовать законы, приводить суды к произвольным решениям, оппозиция же не может иметь этого всего. От оппозиции требуется всего лишь разработать асимметричные подходы к этой ситуации. Здесь не вопрос доверия к оппозиции, сколько проблема того, насколько можно доверять механизмам оппозиции.

Маргарит Есаян. – Очевидно одно: за последние годы оппозиционные политические силы не имеют достаточного кредита доверия у общества, чтобы пошли и получили этот вотум общества. Потому и случилось то, что случилось. Общество пошло, кому можно доверять, кто сильнее, за эту силу и проголосовало.

Анаит Бахшян. – Ну хотя бы не говори, что заслуживает доверия.

Акоб Бадалян. – Со второй части уже ошиблись.

Сатик Сейранян. – Вышло множество публикаций о лицах, входящих в блок «Елк», и обвинили в сотрудничестве с властями, и назвали проектом власти, тем не менее, это не помешало, чтобы получили столько голосов. Чем же это было обусловлено?

Маргарит Есаян. – Потому что были молоды, были новые лица, там было очень мало старых лиц ( прошу прощения у всех старых лиц), и проводили очень грамотную агитационную кампанию. Например, мне их агитация очень нравилась. Молодые силы, с которыми какой-то сегмент общества связал надежды. Действительно, это нас должно воодушевить. В начале слова я также сказала, что хотела бы, чтобы со «Свободными демократами» также связывали бы надежды. Видите, что делает Дашнакцутюн? Уже несколько выборов подряд имеет свой стабильный электорат. Я хотела бы, чтобы голосов у АРФД было бы несколько больше, поскольку национальная идеология, которую они реализуют, ее носителей сегодня должно быть больше, особенно в НС, поскольку у нас есть вопрос Арцаха, который сейчас подвешен и в сомнительном состоянии, и многие другие проблемы, и роль АРФД в парламенте очень важна. Я рада за «Елк», поскольку вы увидите, что у нас будет грамотная оппозиционная фракция.

Сатик Сейранян. – Госпожа Бахшян, тем не менее, законодательство стало строже, и это не стало средством для борьбы против избирательных взяток, можно сказать, что результата не дало. Что нужно сделать, как решить эту проблему?

Маргарит Есаян. – Мы все говорим об избирательных взятках, но никто пока никаких фактов не представил, все мы в воздухе говорим об избирательной взятке.

Сатик Сейранян. – Стало быть, избирательных взяток не раздавали?

Маргарит Есаян. – Я, например, не раздавала.

Анаит Бахшян. – Дали в подарок, Эрмине Нагдалян говорит – это подарок.

Сатик Сейранян. – Что же теперь делать? Законодательством вопрос не решается. Как решить?

Анаит Бахшян. – Народ избирательную взятку не возьмет, если увидит свет.

Сатик Сейранян. – Свет или силу увидит?

Анаит Бахшян. – И свет, и силу. То есть нечто, чтобы внутри него возникла эта вера, что, вот, иду избрать независимо ото всего. И она действительно будет властью.

Маргарит Есаян. – Но избирательных взяток никто не давал, они пошли-избрали Республиканскую [партию]. О чем вы говорите?

Анаит Бахшян. – Ладно, Маргарит, не очень уж и обижайся, дали в подарок, но дали, дорогая моя.

Сатик Сейранян. – Ладно! Как же решить эту проблему? Теперь перед той же проблемой встанем и на выборах в Совет старейшин Еревана.

Анаит Бахшян. – С «Елк»-ом, мне кажется, довольно легко и интересно будет, т.к. действительно, команда молодая. С этими молодыми людьми я уже несколько дней общаюсь, и мы работаем над программой. По группам работают по разным направлениям, и я вижу, насколько интересно, аналитически подходят к созданию этой программы. То есть, будет представлена программа, которая не только заинтересует каждого ереванца, но и чтобы он сказал: я хочу, чтобы эта программа была реализована. А для этого он должен очень хорошо понимать, что должен отдать свой голос. Со сказанным Акобом согласна, в том смысле, что политические силы должны найти нечто креативное, а не так, чтобы люди предпочли консервативную РПА.

Маргарит Есаян. – Но консерватизм – это неплохо, госпожа Бахшян.

Анаит Бахшян. – Консерватизм – неплохо, но в данном случае это означает болото, из которого этот народ вроде как не берет на себя риск выйти. Говорят – не хочу никого, но взамен хотя бы возьму 10 тысяч, или составлю список, отдам штабу РПА (говорю о директорах школ). Это дурная привычка, связанная с выборами, которую вложили в народ, должен появиться такой новый лидер, чтобы можно было ее вывести.

Маргарит Есаян. – Опять пошли за спасителями, это политический процесс. Какие еще лидеры?

Анаит Бахшян. – Лидер, чтобы идущая за ним команда действительно не оставляла бы народу альтернативы, и чтобы он действительно избрал. Я не знаю, когда это будет.

Сатик Сейранян. – Акоб, какими способами нужно бороться против этого?

Акоб Бадалян. – Теоретически, конечно, можем предложить множество механизмов: чтоб был закон, сформировалась воля, изменилось общество, но на практике этого не будет. В практическом смысле, здесь есть два пути: изменить экономическое статус-кво, чтобы экономика Армении была свободной, чтобы эти финансовые ресурсы не были в руках этой системы, которая распряжается властью.

Сатик Сейранян. – Были, избирательные взятки раздавала не только Республиканская, но и блок «Царукян», ОРО…

Акоб Бадалян. – Соотношение не одинаковое. Даже в оппозиционном поле, если кто-то и раздает, понятно, что этот некто весьма зависим от власти. Власти могут позволить раздать, но эта раздача результата не даст. Т.е. говорить здесь о соотношении вообще излишне. Пока экономика несвободна, говорить о свободной системе выборов, о выборе, абсолютно излишне. В этом смысле, нужно, чтобы экономический статус-кво изменился, изменилась свобода экономических отношений. Конечно, нужно также, чтобы изменилось общественное мышление, система ценностей.

Сатик Сейранян. – Насколько развита страна, настолько увеличиваются и запросы общества.

Анаит Бахшян. – Кроме того, оно становится независимым, становится хозяином своего голоса, поскольку не смотрит на руку.

Акоб Бадалян. – Когда создавался договор о создании партии «Елк», идея о формировании институциональной оппозиции, выдвинутая Николом Пашиняном, была очень важной в том смысле, что оппозиция не должна быть для общества предметом выбора между хорошим и плохим, добра и зла, общество должно участвовать в деятельности этой системы – в процессе политического цикла, а не от выборов к выборам.

Сатик Сейранян. – Но также непонятно отношение тех политических сил, которые не участвуют ни в каких выборах, например, на выборах старейшины Еревана…

Акоб Бадалян. – Это часть общей цепочки, и в том смысле, когда мы, например, говорим о феномене партии «Елк», я пока никакого феномена тут не вижу. Оппозиция, которая была для общества более симпатична и получила голоса. «Елк» еще должен показать, что он феномен. В этом смысле мне не интересно, «Елк» получил 9 мандатов в Национальном Собрании или 15, мне интересно, какое развитие даст «Елк» той цели, которая была поставлена в коалиционном меморандуме. У нас будет оппозиция, которая сделает новые качественные предложения обществу для участия, которая выйдет из зла и добра, хорошего и плохого, или, если даже сформируются, будут иметь обычную традиционную армянскую партию. «Елк» получил от общества определенный карт-бланш, остается увидеть, как они будут его развивать.

Сатик Сейранян. – Вернемся к выборам старейшин Еревана. Акоб, Вы сказали, что считаете, что в этом неучастии есть негласный консенсус между властью-Царукяном, прошу Вас, во-первых, поясните это, и чем Вы обусловите то, что, например, АНК, АРФД, «Свободные демократы» не участвуют в этих выборах?

Акоб Бадалян. – Потому что не прошли в парламент, и поэтому абсолютно нет нужды в участии.

Анаит Бахшян. – «Царукян» прошел в парламент, почему не участвует в выборах старейшин Еревана?

Акоб Бадалян. – О Царукяне скажу отдельно.

Сатик Сейранян. – Та же ОРО, если является политической силой, поставила перед собой какие-то задачи, хочет быть участником политических процессов, произвести реформы в стране, почему не участвует в этих выборах?

Акоб Бадалян. – Эти силы всего лишь несколько дней назад потерпели поражение, в чем смысл через полтора месяца идти к новому поражению? А новое поражение неизбежно, потому что у нас не будут выборы нового качества, и в течение полтора месяца кто-либо не привнес бы новый механизм предоставления конкуренции властям в этих выборах.

Сатик Сейранян. – Почему? Например, могли бы извлечь уроку и предложить Раффи Ованнисяну кандидатуру на пост мэра.

Акоб Бадалян. – И что бы это изменило? Что должен изменить Раффи Ованнисян, будучи мэром? Раффи Ованнисян был кандидатом на пост президента, ничего не изменилось, и он уже проигравший кандидат.

Сатик Сейранян. – Общество любит победителя, так?

Акоб Бадалян. – Ну, это нормально. Если бы Раффи Ованнисян давно ушел бы из политики, может положение партии “Наследие” было бы совсем другим, может его уход помог бы “Наследию” оставаться в политической сфере такой, какая была. Это тема для отдельного обсуждения, но что должно было измениться, если бы Раффи Ованнисян был кандидатом не пост мэра? Что касается неучастия партии “Царукян”: когда происходили определенные развития, и выборы мэра в определенной степени заглушали эти развития. Сейчас нет ничего для расслабления, в этих двух выборах Царукян выполнил свою роль буфера, которую выполняет в парламентских выборах. То есть, Царукян управляет несколько сотен тысячами недовольных избирателей, и, если не будет Царукяна, этой частью избирателей должно управлять государство. Сейчас этой необходимости нет, то есть, нет ничего для расслабления, постизбирательного какого-либо напряжения ситуации нет, и нет смысла в том, чтобы Царукян участвовал в этом.

Сатик Сейранян. – Но это значит, что он не придает такой важности участию в деятельности старейшин Еревана.

Акоб Бадалян. – А зачем придавать важность, если у него нет надежды на получение больпинства в совете? Царукян думает очень рационально: в системе нет необходимости в его участии, в таком случае, зачем делать лишние расходы?

Анаит Бахшян. – Тем более, что последняя их редакция была придатком РПА, ни в каком вопросе, ни в каком проекте не возражал.

Сатик Сейранян. – Может, в конце концов, просчитал, что бессмысленно участие в этом, что не сумеет повлиять на принятие решений и т.д.?

Анаит Бахшян. – Смысл не видят те, кто хотят скрыть свою бездеятельность. Очень хорошо и имеет смысл, и деятельность совета очень важна и ощутима, если каждый член совета будет работать в рамках своих полномочий. Для этого нужно подготовиться к каждому заседанию, проекту, изучить документы. Это исполнительная власть, там какое-либо политическое решение не принимается, там контроль над деятельностью мэра выполняет старейшина. Сферы и полномочия этого контроля заданы. Я говорю это исходя из опыта нашей партии «Здравствуй, Ереван», сколько проблем я лично озвучила: я говорила о 243 проблемах, и 30% из них получили решение. Если ты будешь молчать, никто не будет говорить об этих проблемах, так и пройдет все. Но когда есть один, кто говорит, теребит, доходит до места, работает, и, в конце концов, его слышат. Вспомним, детский сад номер 1 в центре, который 5 лет был закрыт, сегодня работает. Если бы мы в свое время не заговорили о нем, этот детский садик сегодня точно был бы приватизирован. И таким образом, много проблем. Деятельность старейшины очень разноплановая, и нужно работать.

Сатик Сейранян. – Госпожа Есаян, парламентским выборам, тем не менее, был сделан ребрендинг в РПА, хоть и внедрением этих новых лиц, образом премьер-министра, и также отмечаете, что это сыграло свою роль на результатах. Почему снова не обратились к ребрендингу во время выборов мэра, или уже сработали бы механизмы парламентских выборов, и необходимости в этом не было?

Маргарит Есаян. – Во-первых, Тарон Маргарян очень хороший мэр, ереванцы знают это, все мы видим это, и госпожа Бахшян тоже в своих словах доказала, что, когда члены совета старейшин группы оппозиции поднимают вопрос, господин Маргарян рассматривает и дает решение. Тарон Маргарян очень достойный мэр, и поэтому мы его предложили. Но я хочу вернуться к нескольким мыслям, высказанным Акобом: никто не говорит, что есть какой-то феномен в «Елке».

Сатик Сейранян. – Я говорила о феномене блока «Елк».

Анаит Бахшян. – Акоб, наоборот, сказал – феномена нет.

Маргарит Есаян. – Да, нет, потому что, когда смотришь, какие силы участвуют как оппозиция, эти политические процесс, как говорил Паронян, хочешь подумать, “смеяться или плакать?”, потому что, когда не получает голос, смотришь на троицу и думаешь, что действительно не должен был получить голос: бывшие руководители, непонятно как собрались вместе, без общности идей, пришли и призывают к смене власти.

Анаит Бахшян. – Если посмотрим на республиканцев, тоже не должны были получить голос, потому что 81% населения недовольны.

Маргарит Есаян. – Госпожа Бахшян, Вы говорите против народа. О других политических силах – как мог верить избиратель Хачатуру Кокобеляну, Гранту Багратяну, не хочу продолжать?..

Анаит Бахшян. – Анаит Бахшян, Степан Сафарян… почему не должен был верить?

Маргарит Есаян. – Но как это называлось, то есть, какая была идея, вокруг которой они сплотились? То, что они бросали обществу, пока идея, у которой долгий путь.

Анаит Бахшян. – Да, с 3-го сентября 2013-го года Хачатур Кокобелян должен был взять этот флаг и пройти по улицам.

Маргарит Есаян. – То есть, в том, что оппозиция не набрала голоса, вина не РПА, как пытались это красочно представить, а ее нужно искать в них самих?

Сатик Сейранян. – Госпожа Есаян, политтехнолог Армен Бадалян, комментируя ситуацию, связанную с выборами Совета старейшин, говорит – участие партии «Елк» нужно РПА. Процитирую: «Елк» нужен РПА для того, чтобы тот показал Западу, что на выборах старейшин Еревана есть проблеск демократии». Согласны или нет?

Маргарит Есаян. – Знаете, «Елк» пусть сам себя защищает или не защищает, это его проблема, у меня есть собственное мнение конкретно о Николе Пашиняне, и я не особо восхищена им. Мое слово о том, что этот политический союз сумел убедить народ. А что касается того, та или иная сила нужна РПА, РПА нужны все политические силы. То есть, если мы государство, а мы является государством, и, если мы идем по пути демократии и хотим, чтобы выборы старейшины состоялись согласно всем нормам демократии, мы будем очень рады, если будут участвовать много политических сил. Многие политические союзы были сформированы для участия в парламентских выборах, для проявления личной, личностной «ущемленности». А сейчас устали, потому что поняли, что общество не восприняло их всерьез, и поэтому больше не участвуют в выборах старейшины Еревана. Для РПА было бы намного лучше, если бы в этих выборах участвовало намного больше сил. То есть, «Елк» участвует или другая партия, для меня вообще не существенно. Мы будем осуществлять свою агитацию и пропаганду для победы кандидатуры нашего мэра, и другие политические силы, если у них есть идея, видение, хотят, чтобы что-то изменилось хотя бы в Ереване, должны иметь достаточно силы, ресурсов, желание, поставили бы в сторону свою «ущемленность» и пошли бы и выдвинулись на этих выборах. Не сделали, это тоже валите на нас?

Сатик Сейранян. – Акоб, насколько важны выборы Совета старейшин Еревана и действительно ли роль оппозиции там не существенна?

Маргарит Есаян. – Как не существенна, совсем недавно госпожа Бахшян сказала, что существенна.

Сатик Сейранян. – Есть еще и иное мнение, что никакого значения не имеет, в политическом смысле.

Анаит Бахшян. – Ну, они не там, не видят, как работают внутри…

Акоб Бадалян. – Роль оппозиции в любом месте важна, это зависит от того, как оппозиция выполняет свою роль. Я немного не согласен с тем, что у властей есть задача показать демократичность в вопросе выбора мэра, потому что и не думаю, что международные структуры в принципе будут следить за этими выборами. Им нужны были парламентские выборы, они участвовали финансовыми инвестициями в парламентские выборы, нужно было зафиксировать факт спокойных выборов, это было зафиксировано, и думаю, что выборы мэра их не особо и интересуют. В этом смысле, если даже властям было бы необходимо показать демократичность, то у нее было множество вариантов, даже в последний момент создания политических сил и введения их в избирательное поле. Следовательно, не думаю, что участие партии «Елк» – чисто политическое участие. У «Елк» -а есть определенное обязательство в участии, даже если посчитает, что в прагматичном плане никаких шансов нет, по понятным причинам, взять большинство.

Сатик Сейранян. – Но шансов нет?

Маргарит Есаян. – Решит избиратель.

Акоб Бадалян. – Всего лишь несколько дней назад состоялись парламентские выборы, кто-либо считает, что спустя полтора месяца «полувсегосударственные» выборы могут пройти по другим механизмам и с другими результатами?

Сатик Сейранян. – Фактически, должно быть распределение тех же голосов: кандидат от республиканцев должен иметь столько голосов, сколько в парламенте, с рейтинговыми.

Акоб Бадалян. – «Елк» сейчас на противоположном поле оказался в роли нового лидера. Эта роль также стала причиной многих нацеливаний. В этой роли «Елк» обязан участвовать, даже если отлично представляет, что забрать большинство – не такое уж рациональное ожидание. Например, почему Царукян не участвует, потому что представленность его Совете старейшин ему уже неинтересна, он второй в парламентских выборах, и вторым у мэра уже их не так и интересует. Царукян выполнил свою задачу десятилетия – сделал биполярную систему власти, и власть в этом процессе всегда представлялась этими двумя полюсами, и мы увидели, что ими процесс пошел бесшумнее, особенно, когда оттуда убрали выборы президента, которые являлись причиной всех шумих.

Сатик Сейранян. – Чем было обусловлено участие в выборах старейшины вновь созданной партии Заруи Постанджян «Еркир Цирани», это была реклама партии или она действительно думает, что может победить?

Акоб Бадалян. – Следующие крупные выборы—выборы мэра, будут через 4 года, а выборы в парламент – через 5 лет, партия Постанджян создалась недавно и как раз повод для ее распространения. Я думаю, что ее участием решается тактическая задача.

Сатик Сейранян. – Аналитик Армен Багдасарян высказал мнение, что Постанджян, участвуя в выборах Совета старейшин с партией «Еркир Цирани», мстит партии «Елк», потому что не удалось участвовать вместе, а другие политические силы не пожелали оказаться в ситуации «третий лишний». Госпожа Бахшян, чем Вы объясняете это участие, не переоценивает ли Заруи Постанджян возможности новоиспеченной партии?

Анаит Бахшян. – Насколько я знаю Заруи, если ей в голову пришла одна идея, она пойдет в этом направлении, и она этим шагом пошла в этом направлении…Она была сосредоточена на мысли создания своей партии.

Сатик Сейранян. – То есть, задача не в том, чтобы победить на выборах Совета старейшин?

Анаит Бахшян. – Каждый, кто участвует в выборах, думает о победе.

Сатик Сейранян. – Госпожа Есаян, чем обусловлено это участие?

Маргарит Есаян. – Ну, если создался политический союз, он же не будет сидеть без дела. Наверное, нужно спросить у Заруи, чем было обусловлено. Политические силы участвуют в выборах, побеждают или нет, т.е. в чем функция политической силы? – принимать участие в выборах, представлять свои идеи, видеть себя в том или ином месте в процессе управления страной.

Сатик Сейранян. – Есть мнение, что это тоже проект властей – забрать голоса у «Елк» -а.

Маргарит Есаян. – В политике – кто чихнул, кто подпрыгнул, кто сформировался, во всем этом виновата вовсе не РПА, не переоценивайте нас.

Акоб Бадалян. – В политике, когда хотят кому-то что-то сказать, называют это правительственным проектом, и эти силы начинают оправдываться – нет, не я правительственная, а ты. Власть таким способом очень спокойно, ничего не говоря, может управлять политическим полем. То есть, достаточно пустить откуда-нибудь как-нибудь слух, что это проект власти, все, остальные сами все сделают. Это идет от недостатка содержательности в политическом поле, потому что, когда не можешь представить людям что-то, бываешь вынужден представить другим как проект власти, чтобы сказать людям – посмотрите, только я единственный не являюсь проектом. Этот вариант ничему не помогает, но постоянно продолжается, потому что, по большому счету, политическое поле не созревает, не соответствует ситуации, не понимают, что изменилось в сознании общества, в плане информационных технологий. Остались на уровне сознания 90-ых годов и с этими механизмами пытаются сейчас заниматься политикой. Власть в этом плане более соответствует новой ситуации, например, начала играть двумя полюсами, двумя лицами, власть – РПА и ППА, и играя этими двумя полюсами, прошла намного вперед, чем остальное политическое поле.

Сатик Сейранян. – Уже в какой-то степени ясны результаты выборов в Совет старейшин Еревана – все трое пройдут, на первом месте будет кандидат от РПА, затем «Елк» …

Анаит Бахшян. – Не говорите однозначно, не известно. Я считаю, что пока слишком рано говорить об этом. Как это говорите, народ говорит – ага, я не сумею, не так ли?

Сатик Сейранян. – Может быть и наоборот, народ также может сказать – ну посмотрим, кто пройдет…

Анаит Бахшян. – Вот, я хочу, чтобы народ сказал – вот увидите, несмотря на вас, смену власти в Ереване сделаю я.

Сатик Сейранян. – Ереванец снова даст свой голос Тарону Маргаряну, потому что, Вы считаете, что он был хорошим мэром?

Маргарит Есаян. – Да, но он голос отдаст не Тарону Маргаряну, а проголосует за список.

Акоб Бадалян. –В чем показатель мэра? Большая часть ереванцев, говоря “хороший мэр” понимает – хорошо почистил город, хорошо посадил деревья и цветы, но не решилась в городе ни одна крупная проблема инфраструктуры. Но в представлениях наших граждан не это город.

Сатик Сейранян. – Нет, именно это, весь город жаловался на разные городские проблемы, транспорт, что творилось зимой…

Акоб Бадалян. – Я имею в виду то, что есть определенная масса людей, которая это оценивает деревьями и цветами. Остальная протестующая масса растворяется другими компонентами, и оценка этих деревьев и цветов становится фактором с каким-то смыслом. Ну понятно, конечно, не только этим будут выбирать, будут выбирать по тем же механизмам, по которым РПА набрала пятьдесят с чем-то процентов на парламентских выборах. Я думаю, Тарон Маргарян имеет позитивный рейтинг: может это положительный фактор Андраника Маргаряна, который продолжается до сих пор, он из Авана с позитивным «багажом» пришел на пост мэра Еревана.

Сатик Сейранян. – Но есть этот ресурс?

Анаит Бахшян. – Ресурс есть, в Ереване действительно есть ресурс, но когда работаешь над бюджетом, видишь, что этот ресурс уходит настолько непродуктивно направо и налево, когда эту сумму можно было использовать намного целенаправленнее. Роль оппозиции тут огромная. Скажу простую вещь – когда мы пришли, на установки флагов тратилось 120 млн. драмов, опустилось до 45 млн. драмов, то же самое в других случаях. Хочу сказать, в совете сила оппозиции имеет очень важную роль. И в Ереване хотя бы есть сумма. Детские садики Еревана бесплатны для детей, а ни в каком другом регионе садики не бесплатны.

Сатик Сейранян. – Это тоже пока вопрос, насколько правильна сейчас эта реформа, потому что она привела за собой множество проблем.

Анаит Бахшян. – Неправильно. Я сказала Тарону Маргаряну – давайте исправим эту ошибку.

Маргарит Есаян. – Почему так говорите? Множество семей очень воодушевлены этим.

Сатик Сейранян. – И многие семьи сбоку дают деньги, так что понятие «бесплатное» слишком относительное…

Анаит Бахшян. – Маргарит, для необеспеченных семей есть способы. Если во всей Армении такое тяжелое социальное положение, и сегодня, кроме Еревана, во всех детских садах общин родитель платит минимум 4 тысячи драмов, то это несправедливо по отношению к жителям районов. Где более обеспеченный родитель?

Маргарит Есаян. – Вы скажите обратное, скажите – давайте сделаем так, чтобы в этих районах тоже стало бесплатным, но Вы говорите – бесплатные в Ереване превратить в платные.

Анаит Бахшян. – В Ереване хотя бы родители в состоянии платить, социально необеспеченных в Ереване поставьте в шкалу – у них денег не берите. Знаете, какая сумма денег из бюджета Еревана тратится на детские садики общин – на каждого ребенка 23 тысячи драмов в месяц.

Сатик Сейранян. – В том числе, говорят бесплатно-бесплатно, но родители платят сумму для того, чтобы через каких-то людей устроить ребенка в этот садик, сбоку тратятся дополнительные суммы, имеют место коррупционные проявления…

Анаит Бахшян. – 8 тысяч детей стоят на очереди. А сколько есть детских садов, сданных в аренду? Есть детский сад, известный в Ереване сад Вероники, который был государственным, был собственностью мэрии, но был на 99 лет передан в пользование семьи Самвела Алексаняна, и сейчас этот садик не функционирует.

Маргарит Есаян. – Стольким людям столько всего было передано на 99 лет, что в этом такого?..

Анаит Бахшян. – На 99 лет, но сегодня у семьи Самвела Алексаняна есть свидетельство о собственности на эту территорию и здание, но в договоре написано, что он должен восстановить детский садик. В 2009-ом году отдали, до 2012-го года немного поработали над ним, в 2012-ом закрыли, и по сей день детский садик не работает. И сегодня наш уважаемый премьер-министр, с высоким рейтингом, дает указание начальнику управления государственным имуществом Арману Саакяну производить реформы. Сейчас я это отправлю премьер-министру, скажу – зачем эту красивую территорию бесплатно отдал семье Алексаняна?

Маргарит Есаян. – Отмеченная Вами территория находится в том же списке?

Анаит Бахшян. – Я не видела в нем. Я хочу сказать, очень много таких вещей есть. Сейчас если каждый из половины совета старейшин войдет в какую-либо сферу и начнет работать… должна признаться, что господин Маргарян в глубине души очень рад, что я там работаю, потому что я делаю открытия. Он потом вызывает находящихся рядом с ним “хороших” друзей и говорит им – эй ты, из-за тебя я позорюсь.

Сатик Сейранян. – Когда составлялись списки совета старейшин, особенно я рассматривала списки РПА, где деятели культуры, заслуженные деятели и т.д., и т.п., почему составлялся по этому принципу? В конце концов, это огромная экономика, серьезный политический рычаг, политический пост, почему его так составляют?

Анаит Бахшян. – Так дискредитируются выборы старейшин.

Сатик Сейранян. – Какие ожидания есть от мэра, того же Тарона Маргаряна в списке РПА, Никола Пашиняна?..

Акоб Бадалян. – Эти люди из сферы культуры в разных областях осуществляют свою интеллектуальную деятельность, в основе которой лежит пока то сознание, пришедшее из Советского Союза, что власти должны держать интеллектуала. У этих людей есть ожидания от властей, и власти держат этих людей, а они держат власть на предвыборных мероприятиях старейшины Еревана и иных предвыборных мероприятиях.

Сатик Сейранян. – И, в конце концов, выбираешь управляющего столицы, нет, и в экономическом, и в политическом смыслах?

Акоб Бадалян. – Управляющего выбирает мэр Еревана, т.е. люди совета непосредственно не управляют.

Маргарит Есаян. – Но не то, чтобы в списке какой-либо партии только интеллигенция.

Сатик Сейранян. – В списке РПА в основном интеллигенция.

Анаит Бахшян. – Извините, а кто другие должны быть, конечно, должна быть интеллигенция, но у вас в основном деятели искусства. Например, бюджет обсуждают на всех комиссиях, а бюджет — это число, программы, и они просто не участвуют, а всего лишь голосуют и защищают мэра. От членов “Здравствуй, Ереван” потребовался целый год для того, чтобы объяснить им, что – граждане, если мы поднимаем этот вопрос, это наше право. Большая часть республиканцев нападала на нас. Первое предложение закона о Ереване такое, что старейшина осуществляет контроль над деятельностью мэра, а контролировать – не можешь говорить – ой, какой ты хороший, какой славный… Говоришь – посмотрел, проверил, почему это так? Каждый такой вопрос дает повод для бурной реакции.

Сатик Сейранян. – Ереванец понимает, что выбирает управляющего Ереваном, в экономическом, политическом и во всех смыслах или нет?

Акоб Бадалян. – Работающим ресурсом будет личность Тарона Маргаряна. Для одной части Тарон Маргарян является их другом, с их двора, или какой-либо дворовый представитель может иметь связь с Тароном Маргаряном, другой, действительно считает, что Тарон Маргарян является хорошим мэром, никто не может быть лучше него, а другая часть – административным ресурсом. Людей, имеющих автомобили ведь много, скажут – ну подумаешь, транспорт, сразу же хорошо не будет работать. То есть, выбор будет производиться всем этим – деньгами, дворовым ресурсом, административным ресурсом и действительно будет человек, который скажет, что Тарон Маргарян хороший мэр, хороший человек. То есть будет работать Тарон Маргарян, а в списке будет Мартин Вардазарян или другой, никого не интересует.

Анаит Бахшян. – Поэтому мы во время этой предвыборной агитации должны суметь представить обществу то, какие полномочия есть у старейшины, которыми ты, житель, должен воспользоваться. Должны сказать, что старейшина Еревана принял очень хорошее решение в 2015-ом году, это участие жителей во время принятия разных решений Еревана. Написали порядок, который ни разу не работает. Это нужно разъяснить, что кроме того, старейшина является контролирующим органом деятельности мэра, и вы через старейшину может принимать участие в этом. Сколько раз мы попытались обеспечить участие граждан, сказали – стульев нет, места нет: все стулья собрали, унесли, сказали – нет мест. По поводу референдума написано, что могут вокруг любого вопроса провести референдум.

Акоб Бадалян. – Будет очень хорошо, если наши политические силы в этом смысле немного отделятся: часто у нас те же команды работают как в общегосударственном мастабе, так и над местными выборами, что приводит к некоторому искажению, и гражданин во всем это не углубляется.