«Селфи» Толстого
izbrannoe.com. «Сам себя снял» – гласит надпись на фотографии Льва Толстого, датированной 1862-м годом.
Это было время бурного расцвета фотографии. В конце 1850-х – начале 1860-х годов в Петербурге и Москве «светописные заведения», по словам современников, «вырастали чуть ли не ежедневно, как грибы». А к середине 1860-х увлечение фотографией в России охватило такое количество людей, что один из художественных критиков того времени определил это явление как «непомерное размножение фотографов». Как тут не вспомнить современное: «Заводы стоят, одни фотографы в стране!»
«Фотоблоггеры» XIX века
Повальная мода на фотографирование не прошла мимо 33-летнего графа Льва Толстого, только-только начавшего отращивать свою знаменитую бороду. Всматриваясь в его напряженное лицо, давайте представим себе, чего стоило человеку позапрошлого века сделать такое «селфи».
«Набор фотографа» второй половины XIX века
Для начала нужно было определиться с объектом съемки и навести резкость в фотокамере. Делалось это так: в камеру – деревянный ящик на треноге – с обратной стороны вставлялось матовое стекло. Накрывшись черным пледом, фотограф смотрел на изображение на стекле – перевернутое вверх ногами отражение, прошедшее через объектив. Чтобы настроить резкость, он вращал объектив камеры рукой, высунув её из-под пледа. Затем фотограф вынимал матовое стекло и шёл в тёмную комнату, освещенную лишь красным фонарём. Там он брал гладко отполированную стеклянную пластину и заливал её крепким – в прямом смысле слова – светочувствительным раствором йодистого калия и серебра, замешанным на эфире. Мокрую пластину незамедлительно надо было поместить в светонепроницаемый деревянный планшет – кассету. После этого можно было выйти из тёмной комнаты и вставить кассету в фотоаппарат на то место, где до этого помещалось матовое стекло. Вот теперь можно было делать снимок!
В фотоателье XIX века: приспособление для фиксации головы
Светочувствительность фотопластин была невелика, и время съемки занимало от нескольких до нескольких десятков секунд! Всё это время тот, кого фотографировали, должен был сидеть или стоять, замерев и не моргая. После этого фотограф, достав кассету из фотокамеры, возвращался в тёмную комнату, извлекал из кассеты пластину, заливал её проявляющим раствором и ждал появления изображения: получилось ли что-нибудь? И только в случае удачи можно было, с помощью еще одного набора химикатов , «отпечатать» изображение с пластины на бумаге.
Зато потом, высушив готовую «карточку», человек мог вставить её в картонную рамку – «паспарту» – и подарить другу с гордой надписью: «Сам себя снял. Граф Л. Н. Толстой».
Из: Война и мир
