Почему Россия и Армения объединяют оборонные потенциалы
Москва пытается отсечь Закавказье от Большого Ближнего Востока
На днях президент России Владимир Путин подписал распоряжение, которым одобрил соглашение с Арменией об объединенной группировке сил двух стран (ОГВ). Минобороны России поручено провести с участием МИД переговоры с армянской стороной и по достижению договоренностей подписать от имени России указанное соглашение. Оно предусматривает формирование общего пространства обороны и безопасности для объединенной (совместной) группировки войск двух государств, касается силового блока, пограничных, таможенных структур, и не затрагивает государственной независимости, политических институтов Армении. Тем не менее речь идет о коррекции действий двух стран, вплоть до слияния своих оборонных потенциалов.
После того как летом между Россией и Арменией было подписано соглашение о создании объединенной системы ПВО-ПРО, создание ОГВ — второй логический шаг в сторону расширения и укрепления военно-технического сотрудничества двух стран, конечно, в формате ОДКБ. Надо полагать, что проработка этих документов началась не вчера, но то, что их продвижение и подписание пришлось на период после четырехдневной кровопролитной апрельской войны в Нагорном Карабахе выглядит и как определенная не только символическая акция. Так уж получилось, что подписание Путиным распоряжения об ОГВ с Арменией состоялось на следующий день после того, как президент Азербайджана Ильхам Алиев выступил с заявлением из Лалетепе о том, чтобы «страна-захватчик (имеется в виду Армения — С.Т.) не надеялась на чужую силу».
Главные цели ОГВ — предупреждение вооруженного нападения на Россию или Армению, прикрытие государственной границы с юга. В 200−300 километрах южнее границ Армении разворачиваются боевые действия, которые содержат в себе многовариантность угроз безопасности не только для нее одной. Севернее, в Грузии регулярно проводятся учения НАТО. Как заявил министр иностранных дел Грузии Михаил Джанелидзе, комментируя встречи министров обороны стран-членов НАТО в Брюсселе, «Грузия как страна-аспирант НАТО поддерживает усилия альянса, которые направлены на усиление общей евроатлантической безопасности». Тем более что генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг сообщил, что в 2017 году шесть стран-членов НАТО — Канада, Германия, Нидерланды, Польша, Турция и США подключатся к программе усиления присутствия альянса в Черном море.
Выходит, что ОДКБ выходит в Закавказье на линию прямого противостояния с Североатлантическим альянсом, который, как пишет американское издание The Washington Post, «опасается прорыва России во внутреннюю часть Евразии и создания прямого коридора на Ближний Восток». В этой связи МИД России неоднократно предупреждал, что «появление инструментов Североатлантического альянса на территории Грузии повысит градус напряженности». Тем более что та же газета подчеркивает, что «хотя официальный Тбилиси настроен прозападно, там растет влияние пророссийских сил». Наконец, на юго-востоке Армении на протяжении многих лет тлеет нагорно-карабахский конфликт, что, с одной стороны, не позволяет Азербайджану рвать швартовы, связывающие его с Россией, с другой — он постоянно угрожает развязать войну с Арменией и урегулировать конфликт в свою пользу по силовому сценарию. Поэтому Закавказье как бы сливается с Ближним Востоком — если оценивать ситуацию с точки зрения реальной и потенциальной турбулентности. В геополитическом плане Азербайджан закупорен и если в Грузии начнется процесс внутриполитической дестабилизации, он лишится возможности выводить свои энергоресурсы на внешние рынки. Пробиться через Нагорный Карабах с появлением ОГВ ему также будет очень сложно, тем более что такой стратегический партнер, как Турция, сам находится далеко не в лучшем состоянии и вряд ли готов вступить в реальный военный стратегический альянс с Азербайджаном. Но не только это. Можно согласиться с мнением некоторых российских экспертов, которые считают, что появление ОГВ, во-первых, повысит обороноспособность Армении в случае внешней агрессии, так как даст доступ вооруженным силам этой страны к ресурсам российской стороны, и во-вторых, нагорно-карабахский конфликт будет отсекаться от геополитического контекста Ближнего Востока, приобретать прежний статус внутреннего конфликта на постсоветском пространстве. Понимание этого и вызывает заметное политическое раздражение в Баку.
ак, руководитель Экспертного совета Baku Network, доктор философских наук Эльхан Алескеров считает, что «в период, когда идет миротворческий процесс, такие действия России, как создание объединенной системы ПВО Армении и России или создание объединенной группировки на южном направлении могут рассматриваться как враждебные действия в отношении Азербайджана». Эксперт также утверждает, что этим могут воспользоваться «третьи силы», которые «хотят внедриться в регион и усилить свое влияния, изменив баланс сил на Южном Кавказе». При этом он полагает, что «создание такой группировки на границах с Турцией, Ираном и Азербайджаном нецелесообразно и с геополитической точки зрения», так как «со всеми тремя странами Россия сегодня поддерживает хорошие стратегические отношения». Действительно, Россия поддерживает конструктивные отношения с Азербайджаном, Турцией и Ираном, и не считает, что создание ОГВ направлено против них. Наоборот, ОГВ стабилизирует ситуацию на геополитическом стыке, выступает в роли волнореза перед разрушительным цунами с соседнего Ближнего Востока в ситуации, когда, по словам одного американского эксперта, «сокращаются способности США заключать и поддерживать союзы на постсоветском пространстве и за его пределами».
Но Алескеров идет дальше, полагая, что «создание ОГВ может помочь Армении направить освободившийся военный потенциал в Нагорный Карабах в надежде перейти в наступление». А зачем Еревану или Степанакерту развязывать войну? Другое дело, что это может снизить внимание Баку к силовому сценарию урегулирования нагорно-карабахского конфликта и стимулировать поиск политико-дипломатических развязок, к чему не раз призывала Москва, да и другие страны-сопредседательницы Минской группы ОБСЕ. Пока же, как заявил заместитель министра иностранных дел Армении Шаварш Кочарян, именно Баку не желает возобновления переговоров по части реализации достигнутых в Вене и Санкт-Петербурге договоренностей, выводя на первые позиции общие переговоры по урегулированию конфликта.
Тут существует важный нюанс. Так, заместитель исполнительного секретаря правящей партии «Ени Азербайджан», депутат Милли Меджлиса (парламента) Сиявуш Новрузов полагает, что «Россия является одной из стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ (МГ ОБСЕ). В таком случае, если страна-сопредседатель создает объединенную группировку войск с одним из конфликтующих государств, это порождает проблемы в разрешении конфликта, полностью нарушается баланс, что, в свою очередь, создает опасность для региона». Но дело в том, что после апрельских боев в венском и петербургском соглашениях подчеркивается необходимость соблюдения перемирия в соответствии с документом, подписанным в 1994 году, под которым рядом с подписями Баку и Еревана стоит и подпись Степанакерта, как одной из конфликтующих сторон. То, что потом переговорный процесс стал проходить в формате диалога только Баку-Ереван является одним из препятствий на пути его урегулирования, хотя за этим до сих пор просматривается целая мозаика различных реальностей и интересов Азербайджана и Армении.
В то же время Россия вынуждена осуществлять в Закавказье долгосрочную стратегию, держать руку на пульсе, исходить из конкретной перспективы, понимая, что урегулирование конфликта типа нагорно-карабахского может и, видимо, будет вписываться в рамки только будущей геополитической конфигурации Закавказья — без эскалации между Азербайджаном и Арменией. Все еще впереди.
Станислав Тарасов
REGNUM
