Надо прекратить эту скучную клоунаду: Время понять политику альянсов, даже если цель — избежать альянсы

Суверенитет – понятие силовое и тот, кто трактует его как правовое,

всегда будет сталкиваться с неустойчивыми последствиями.

Людвиг Фон Рочау, немецкий политик 19го века

По следам телеграммы

Беспристрастным экспертам всегда трудно комментировать мысли главного переговорщика страны, особенно когда речь идет о его взглядах на внешнюю политику. Его интервью с журналистом британской газеты The Telegraph свидетельствует, что даже фатальные потери Армении никак не повлияли на его взгляды. Излишняя словоохотливость, терминологическая путаница и тавтология, неуместная пропаганда, чтение морали и неделикатность (иначе как квалифицировать его вопрос, адресованный британскому журналисту: «Вы из какой страны?»). Такое сочетание мышления и риторики делает экспертный анализ его выступлений крайне затруднительным и даже бессмысленным. Однако серьезность темы разговора заставили меня высказаться относительно некоторых мыслей, высказанных интервьюируемым.

Преображение

Часто говорят, что наше общество живет в мире лжи и инверсий, где царят политические и идеологические манипуляции. Однако утверждение собеседника о том, что «за последние годы, я думаю, международное сообщество увидело, и наше сообщество также увидело, что устойчивость нашей страны значительно возросла», не было ложью, это был глум. Когда человек лжет, он, условно говоря, отклоняется от истины на 90 градусов. Но в случае с упомянутой оценкой любому, наделенному интеллектом человеку, очевидно, что реальность – с точностью до наоборот. Поэтому это не просто ложь, это откровенный глум. Иначе, после унизительных и разрушительных военно-политических поражений, когда потерян Арцах, когда стратегические позиции страны остаются под контролем противника, когда страна сталкивается с очередной реальной угрозой агрессии со стороны Азербайджана, когда армянские военнослужащие продолжают гибнуть на армяно-азербайджанской границе, как можно говорить о «значительном повышении устойчивости страны»?!

Не издевательство ли обуславливать территориальную целостность страны «кастрированной» Алма-Aтинской декларацией и утверждать, что «пока Азербайджан не объявил, в частности, об отзыве своей подписи под Сочинской и Пражской декларациями, то совершенно ясно, что Армения и Азербайджан признали территориальную целостность друг друга в 1991 году на основе Алма-Атинской декларации и любое заявление, противоречащее этой логике, само по себе незаконно»?

Между земным и божественным

Главный переговорщик страны очень часто упоминает Бога и ссылается на Священное Писание. Не мне, смертному, оценивать его веру в Бога. Но руководствоваться нравственностью или благочестием в таком светском деле, как внешняя политика, не только неуместно, но, как свидетельствует трагическая история нашего народа, чрезвычайно опасно. С момента образования национальных государств мудрые лидеры в межгосударственных отношениях руководствуются не моралью и благочестием, а геополитическими реалиями и трезвым расчетом национальных интересов. Только Святым дано выполнять свою миссию из чистоты своих собственных побуждений. Именно поэтому в основе изучения международных отношений заложены идеи Макиавелли. Вместе с тем нельзя отрицать, что истинные лидеры стран руководствуются добродетелью прежде всего в отношении своих народов.

Благовещение

Пока британский журналист перекрестными вопросами пытался понять основы политики безопасности Армении, его собеседник после скучных «объяснений» и неуместных упоминаний заявил, что Армения не является мишенью ядерных держав.

Не желая никоим образом нарушать безмятежный покой его сторонников и последователей, хочу уведомить, что по оценке престижной Международной кризисной группы (International Crisis Group) армяно-азербайджанское военное противостояние вошло в список десяти наиболее опасных конфликтов 2024 года.

Оценивая усилия правительства по устранению ядерной угрозы, призываю руководство страны прежде всего обезопасить Армению от экзистенциальных угроз, исходящих от обычных вооружений негипотетического противника. 

Очередная имитация

Говоря о диверсификации безопасности, главный переговорщик перечислил страны, с которыми налажено военно-техническое сотрудничество. Нескромно замечу: как инициатор военно-технического партнерства с Индией в 2017, я ясно представляю себе круг обязательств этой дружественной нам страны. Никоим образом не недооценивая проармянские заявления, время от времени звучащие из Нью-Дели, очевидно, что их недостаточно для сдерживания посягательств нашего противника. И это не случайно. В случае с торговлей оружием действует известный принцип «только бизнес, ничего личного». Есть простая истина: военно-техническое сотрудничество не предполагает оказание эффективной военно-политической помощи страной, продающей оружие и вооружения, стране-покупателю оружия. С этой целью заключаются двусторонние и многосторонние союзнические соглашения.

Хотя, как показала наша действительность, даже их наличие не обеспечило автоматической реализации формальных соглашений. Не пытаясь понять причины этой дилеммы, мы всей нацией бросились обвинять Российскую Федерацию и других наших формальных союзников. Не хотелось бы, чтобы то, что я собираюсь изложить, было истолковано как оправдание их политики. Это всего лишь попытка взглянуть на ситуацию в свете известных принципов теории военно-политических союзов, а также глазами наших союзников, как и предполагает здравая политика.

Международная безопасность не возникает из взаимопонимания и соглашений. Это прежде всего следствие силовых соотношений между государствами. Безопасность малых государств, тем более вовлеченных в конфликты, требует более сбалансированного подхода из-за их очевидной уязвимости и, в частности, таких явных ограничений, как малый размер экономики и ограниченные возможности обеспечения собственного военного потенциала. В случае с Арменией как страной, не имеющей выхода к морю, ситуация чрезвычайно осложняется ее неблагоприятным географическим положением. Обеспечение безопасности и территориальной целостности малых стран обязательно предполагает:

• Членство в военно-политическом альянсе: уязвимым малым государствам очень часто приходится обеспечивать гарантии собственной безопасности за счет более могущественных стран или региональных механизмов коллективной безопасности.

• Подписание двусторонних соглашений в сфере обороны с крупными державами, предусматривающих гарантии безопасности и военной помощи, и с максимально детальной формулировкой взаимных обязательств.

• Развитие дипломатических отношений с крупными державами и соседними странами, которые обеспечили бы их поддержку или хотя бы нейтралитет в случае конфликта.

• Реализацию такой внешней политики, которая исключит любое вовлечение в стратегическую борьбу крупных держав.

• Участие в экономических альянсах для укрепления экономической безопасности и обеспечения политической поддержки. Выбор экономического союза органически связан с выбором военно-политического союза. Это означает, что в нынешних условиях у Армении нет серьезных предпосылок для реализации стратегии «и-и»; если мы хотим избежать дальнейших необратимых потерь, то, хотим мы того или нет, нам придется довольствоваться концепцией «или-или». Иными словами, в нынешней геополитической ситуации Армении вряд ли удастся продвигаться одновременно по двум разносторонним векторам, один из которых – экономический – в значительной степени направлен в сторону России, а другой – военно-политический – должен сходу и резко изменить направление на запад.

Выбор военно-политических союзов обусловлен прежде всего наличием альтернативы. О диверсификации безопасности, тем более на уровне главы правительства, уместно говорить лишь тогда, когда сформулирована и гарантирована более привлекательная альтернатива.

Обязательство и дисциплина

Международная практика доказывает, что гармонизация стратегических целей и вытекающее из нее развитие союзнических отношений не являются саморегулируемыми процессами – они требует активного и глубокого сотрудничества.

Важнейшей предпосылкой деятельности военно-политических союзов является постоянное и эффективное осуществление политико-дипломатических обсуждений на всех уровнях. Это позволяет союзникам вовремя распознать общие интересы и несоответствия и соответствующим образом согласовать политику. В рамках ОДКБ и двусторонних механизмов армяно-российского взаимодействия указанная принципиальная предпосылка была нарушена еще до второй карабахской войны. Вместо того, чтобы прибегать к уклончивому комментарию о том, что “сегодня мы как минимум де-юре член Договора о коллективной безопасности“, не целесообразнее ли прекратить бесцельную и бесплодную пропаганду против России и ОДКБ со стороны дворцовых «экспертов» и вместо этого инициировать полноценные консультации как с РФ, так и с другими членами ОДКБ?

В условиях изменения ландшафта безопасности и перераспределения сил регулярные дискуссии между союзниками позволили бы нам вовремя избавиться от иллюзий и, трезво оценив потенциал сотрудничества в сфере безопасности, реализовать реалистичную внешнюю политику. Игнорируя динамику геополитических и геоэкономических трансформаций и взаимозависимости региона, Армения оказалась в нынешней сложной ситуации. Более того, постоянно и неуместно противопоставляя стратегию и идеологию, нынешняя администрация проигнорировала важный урок истории; общества могут руководствоваться своими идеологическими предпочтениями лишь тогда, когда гарантирована их безопасность.

Союзническая дисциплина альянсов обусловлена ​​еще одним важным обстоятельством. Если представления членов альянса относительно угроз расходятся, это негативно влияет на единство и сплоченность стран-участниц коллективной безопасности. Различное восприятие угроз, если и не раскалывает альянс, то препятствует сотрудничеству, особенно, если члены полагают, что их проблемы должным образом не воспринимаются и не решаются союзниками. Не напоминает это нынешнюю ситуацию Армении в ОДКБ?

В то же время очевидно, что члены альянса, особенно малые страны, не могут полностью рассчитывать на безусловную помощь со стороны системы коллективной безопасности в случае агрессии. Участники системы, особенно крупные державы, могут счесть неосмотрительным использование коллективного потенциала в случае какой-либо угрозы своим «малым» союзникам. Подобной логикой ОДКБ руководствовалась не только в отношении армяно-азербайджанского конфликта, но и в 2010 году во время кыргызско-узбекских межнациональных столкновений, вспыхнувших в Кыргызстане, когда бывший президент страны официально обратился в организацию за военной помощью и получил отказ. Такая осторожность не является необоснованной. Известно, что войны распространяются через союзы и именно союзы превращают малые войны в большие.

Еще одно обстоятельство также чрезвычайно актуально в контексте политики военных союзов. Так называемый «моральный риск» имеет место, когда член альянса демонстрирует излишне рискованное поведение, предполагая, что все возможные последствия полностью застрахованы альянсом. Нетрудно догадаться, что гарантии безопасности, предоставляемые альянсом или могущественным союзником, опосредственно поощряют «малую» страну на более рисковое поведение, чем если бы она действовала в одиночку. Логика очень проста: «крыша» определенно внушает чувство безнаказанности слабой стороне, которая, полагая, что товарищи по команде непременно его защитят, даже если его действия или бездействие чреваты опасной конфронтацией с аутсайдером.

В силу вышеперечисленных обстоятельств участники систем коллективной безопасности, особенно великие державы, более склонны вкладывать свой политический авторитет и прикладывать дипломатические рычаги, нежели прибегать к военному потенциалу. Именно это пыталась Российская Федерация безуспешно сделать в последние годы армяно-азербайджанского конфликта. Что касается позиции ОДКБ, то 12-й пункт Устава организации, предусматривающий консенсуальное принятие важнейших решений, практически исключал вероятность принятие выгодного для Армении решения по той причине, что большинство членов ОДКБ установило с Азербайджаном более тесные этническо-конфессиональные, экономические и политические отношения, чем это удалось Армении.

Подытожу: необходимо положить конец скучной клоунаде и вместо этого в полной мере воспользоваться всем инструментарием двусторонних и многосторонних переговоров с формальными союзниками Армении. Это больше всего сегодня нужно Армении.

Святотатство или эволюция?

После поражения в 2020 году Армения настолько ослабла, что многие заговорили об опасности потери армянской государственности. Это неуместные спекуляции. В 21 веке уровень смертности стран равен нулю. Другой вопрос, в каком состоянии и как нам удастся выбраться из этого кошмара.

Будучи практически лишенными свободы действий, мы вынуждены руководствоваться исключительно необходимостью. Выскажу крамольную мысль: в целях обеспечения территориальной целостности страны, ситуация, в конечном итоге, может заставить нас еще более ограничить суверенитет Республики Армения. Многие спросят: почему более? Отвечу. Вступив в международные организации и присоединившись к различным международным конвенциям, мы тем самым ограничили свой суверенитет. Так, став членом Евразийского экономического союза, мы фактически лишились рычагов реализации самостоятельной внешнеэкономической политики. Присоединившись к соответствующим международным конвенциям, мы ограничили свой правовой суверенитет. Именно в результате принятых международных обязательств в Армении запрещена смертная казнь и сексуальные меньшинства не подвергаются уголовному преследованию. Список можно продолжить бесконечно. Поэтому часто звучащие заверения о полном суверенитете Республики Армения отличаются своей демагогичностью и популизмом.

Общеизвестно, что в современных международных отношениях полный суверенитет – крайне дефицитный товар. Он постепенно сменяется сочетанием динамически обмениваемых прав и взаимных обязательств между государствами. В сфере международной безопасности и экономики государства добровольно делятся и делегируют часть своего суверенитета как в двустороннем, так и в многостороннем форматах. Именно по этой причине компромисс между суверенитетом и безопасностью является нормой эффективного функционирования альянсов. И наоборот, размышляя и действуя в бинарных категориях типа «полный суверенитет» или «нарушение суверенитета», «автономия» или «иерархия», политики подвергают безопасность и благополучие своих стран неуправляемым рискам.

Как я уже отметил, малые и слабые государства особенно лишены возможности реализации собственной политики безопасности. Поэтому они вынуждены или уступить требованиям более сильного противника или присоединиться к третьей стороне, достаточно мощной и заинтересованной в сдерживании противника своего союзника. В обоих случаях есть элементы послушания и подчинения. Но, как известно, осознанное делегирование некоторых компонентов суверенитета в обмен на безопасность и территориальную целостность было наиболее предпочтительным решением во все времена и для всех разумных наций.

 Вместо эпилога

Судя по риторике правительства и поступающим после последних мюнхенских встреч комментариям, не исключается, что, в результате «интерпретации» территориальной целостности страны, предпочтение будет дано «полному суверенитету». Тем более, что до сих пор не удается заполучить «кадастровый документ» Армении.

АРМЕН МАРТИРОСЯН

Депутат Верховного Совета РА (1990-95гг.)

Депутат Национально Собрания РА (1995-99гг.)

Чрезвычайный и полномочный посол РА