Русские возвращаются: Москва укрепляет военную базу в Гюмри. regnum.ru
Хотя сообщения из Ближнего Востока часто оказываются на первых полосах и под рубрикой «топ-новости», этот регион остается terra incognita даже для информированных экспертов. Как правило, многие из них фиксируют только факты.
Развален Ирак, сохраняется острый накал суннито-шиитского противостояния, подпитываемый извне Саудовской Аравией, Катаром и некоторыми другими монархиями Персидского залива. Ливия, игравшая видную роль в межарабских делах и в Африке, превратилась в несостоявшееся государство, расколотое на три части. Египет, бывший ключевой державой арабского мира, от которого во многом зависела безопасность всего Ближнего Востока, переживает период нестабильности. В Иордании сохраняется риск обострения конфронтации между сторонниками монархического режима и исламистами под влиянием сирийского конфликта.
Йемен, занимавший особое место на Аравийском полуострове как противовес Эр-Рияду, втянут в изнурительную внутреннюю борьбу с повстанцами-хусистами на севере и боевиками «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) повсюду, ему грозит раскол. Тунис после исламистского переворота переживает внутриполитическую турбулентность и социальный кризис, утратив свое значение серьезного игрока в Магрибе. Алжир живет ожиданием смены поколений и власти, причем на фоне опять же растущей активности «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), прежняя его роль одного из полюсов сил — наряду с Египтом и Ираком — в арабском мире утрачена. В Сирии продолжается гражданская война, Дамаск парализован внутри и вовне в ближневосточных делах, в первую очередь при поисках решения палестинской проблемы.
То, что мы наблюдаем сегодня на Ближнем Востоке, внешне напоминает грандиозный, но затянутый по времени спектакль, в котором постепенно по мере развития событий вбрасываются новые геополитические сюжеты, внешне кажущиеся несвязанными с другими эпизодами, запускаются на сцену свежие актеры. Сегодня это реальность. И эксперты ведут дискуссии, пытаясь предсказать сценарии, по которым будут дальше развиваться ситуация. Обозначим их и мы. И начнем с главной специфики региона. Дело в том, что с древних времен до 1920-х годов геополитическое пространство, именуемое Ближним Востоком, периодически «обнулялось». Достаточно вспомнить эпохи и территориальные границы древнего персидского владычества, Монгольской империи, Сефевидскую Персию и Османскую империю. Проходило массовое перемещение и смешивание народов.
Некоторая устойчивость появилась здесь, когда многое было поделено между Персидской и Османской империями, потом в эти процессы активно вмешивались Российская и Британская империи. По итогам Первой мировой войны и распада Османской империи, на территории последней появились государства без истории собственной государственности. И еще. Турция лишилась своего центрального положения в исламском мире с территориальными потерями, а вот Иран этот процесс не затронул. Вплоть до развала СССР в 1991 году две страны эти сохраняли устойчивость, поддерживая статус-кво.
Загадка в том, почему США, ставшие доминирующей силой в регионе, решили пойти на устранение даже лояльных к ним режимов, отказались от необходимости поддерживать консолидированный Ближний Восток и ввели термин Збигнева Бжезинского, бывшего советника американского президента Картера по вопросам безопасности, «Ближневосточные Балканы».То есть, ввели регион в зону геополитических экспериментов, обозначенных в разных проектах, которые первоначально воспринимались многими экспертами как «продукт только интеллектуальных упражнений». Но вот 2003 год.
США и их союзники вводят войска в Ирак. Страна разваливается на три части — шиитскую, суннитскую и курдскую. Де-факто в рамках федеративного Ирака появляется фактически независимый Иракский Курдистан. Все понимают, что в перспективе это предполагает консолидацию в той или иной форме в едином государстве курдов, проживающих в Ираке, Иране, Сирии и Турции. 2006 год. В июне государственный секретарь США Кондолиза Райс вводит понятие «Большой Ближний Восток». Появляются сообщения о разработке США и Израилем в регионе «Дорожной карты», предусматривающей пошаговые действия партнеров по изменения географии от Ливана и Палестины, до Сирии, Ирака, Персидского залива, Ирана, вплоть до границ Афганистана.
Напомним, что писал Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска: Господство Америки и его геостратегические императивы»: «Турция и Иран — две наиболее сильные державы на «Евразийских Балканах», расположенные на их южных рубежах, являются потенциально уязвимыми перед лицом внутренних этнических конфликтов (балканизация)» и «если одна из этих стран, либо обе они будут дестабилизированы, внутренние проблемы региона могут выйти из-под контроля». Тогда же была организована «утечка» новой карты Ближнего Востока, нарисованной отставным подполковником Ральфом Петерсом, работавшим в Национальной военной академии США.
Он говорил, что ставил перед собой цель переиначить границы в регионе так, чтобы обозначить раздел «между свободой и гнетом, терпимостью и жестокостью, верховенством закона и терроризмом и даже между войной и миром». В реальности карта Петерса предусматривала перекройку и отделение от Ближнего Востока восточно-средиземноморских берегов Ливана и Сирии, раздел Анатолии (Малой Азии), Аравии, Персидского залива и Иранского нагорья.
2010 год. В Турции на неофициальном уровне появляется и начинает действовать доктрина «неоосманизма», предусматривающая возврат к «внешней политике, основанной на имперских традициях», расширение сферы влияния на сопредельные территории посредствам «мягкой силы».
Основными элементами неоосманизма являются неопантюркизм, панисламизм (вариант халифата), турецкое евразийство, а также взаимодействие с арабскими и балканскими странами, государствами Азии и Африки. XXI столетие провозглашается «веком Турции», обозначается география турецкого мира от Адриатики до Великой китайской стены и Турции как «культурного центра и исторического магнита для новосуверенных государств». 2011 год. Начало на Ближнем Востоке и в Северной Африке «арабской весны» под предлогом «проведения демократических реформ и экономической либерализации ради борьбы с бедностью и отсталостью». Вашингтон на официальном уровне называет «волну демократических восстаний на Ближнем Востоке и в Северной Африке» одним «из самых знаменательных событий нашего времени».
Эти «арабские революции» похоронили традиционные центры сил на Ближнем Востоке, прежде всего Ливию, затем Египет. При этом произошло усиление роли Саудовской Аравии и начался процесс формирования шиитской дуги, во главе которой стоит Иран.
2014 год. 10 июня объявлено о создании «Исламского государства в Ираке и Леванте» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), именуемого еще «халифатом», который охватывает часть территории Ирака и Сирии. Фактически это становится анти-проектом турецкой версии «халифата». Заявляется о непризнании существующих на Ближнем Востоке государственных границ. По мере развития событий в борьбу с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) вовлекаются в той или иной форме многие государства мира и региона, включая Турцию. На уровне большой политики обозначается фактор сирийских курдов, а в юго-восточных вилайетах Турции активизируется Рабочая партия Курдистана (РПК). Позже новый президент США Дональд Трамп обвинит администрацию Обамы, его предшественника, в том, что политика демократической администрации в регионе дала толчок появлению ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
В 2015 году в Сирии появляются российские ВКС, что кардинально меняет ситуацию в регионе. Россия наряду с США и Израилем становится центром силы первого уровня. 2017 год. Получены известия о проекте «Туркман-Эли», предусматривающего объединение в единое государство части Северного Ирана Северо-Западного Афганистана и нынешней Туркмении.
Таковы сложившиеся и формирующиеся геополитические реалии Ближнего Востока, с которыми необходимо считаться Москве при проекции своей внешней политики не только в этот регион, но и в сторону соседнего Закавказья (оно обозначено практически во всех западных геополитических проектах). Отказ США от открытого военного вмешательства в Сирии и заявление России о возможном укреплении своей военной базы в армянском городе Гюмри — все это может говорить, что Москве предстоит стать одним из главным акторов на Большом Ближнем Востоке. Изменение баланса сил в этом регионе таково, что Россия — при наличии на то политической воли — способна сделать очень многое для обеспечения своей национальной безопасности. Но не стоит думать, что всем, включая сами страны региона, это понравится.
Станислав Тарасов
regnum.ru
