Юрий Чайка сравнил Геноцид армян с уничтожением казаков в СССР

Генеральный прокурор России — в спецпроекте ТАСС “Первые лица”.

─ А как вы, Юрий Яковлевич, относитесь к творчеству Василия Лебедева-Кумача?

─ Не могу сказать, будто это мой любимый советский поэт.

─ А песня из фильма “Моряки”, где есть слова “Ну-ка, чайка, отвечай-ка: друг ты или нет”, вам нравится?

─ Разумеется. Все, что связано с чайками, мне по душе и вызывает позитивные эмоции. Будь то Чехов или Лебедев-Кумач.

А вы в курсе, что у слова “чайка” есть минимум три значения? Первое ─ наиболее распространенное. Это, понятное дело, морская или речная птица. Второе ─ легкая казачья лодка. В третьем случае ударение надо ставить на последний слог, и получится “чайкѝ” ─ складки местности, где, по поверью, покоятся души погибших на поле брани казаков. Так вот третье значение мне ближе всего…
Мои предки ведь родом из Запорожской Сечи. В 1809 году, продолжая начатое Екатериной Великой укрепление границ Российской империи, они перебрались из Запорожской Сечи на берега Азовского моря и Кубань.

─ Вы глубоко корни копали?

─ Достаточно. Родословную в общих чертах удалось установить с 1756 года, но детально знаю историю семьи начиная с деда. Примерно с последнего десятилетия XIX века. Информацию пришлось собирать по крупицам. Вам для понимания: мы часто слышим о геноциде армянского народа, когда в Османской империи вырезали полтора миллиона человек. Между тем в СССР уничтожили, по разным оценкам, от полутора до двух с лишним миллионов казаков. Такой вот казачий геноцид. Лев Давидович Троцкий говорил, что казаки ─ единственная часть русской нации, способная к самовозрождению и самоорганизации, поэтому должна быть уничтожена. Вот и пытались выкосить всех под нож…

Дед мой остался верен присяге, был активным участником кубанского подполья, боролся с большевиками. Такая информация нашлась в архивах ОГПУ. Конечно, отец знал об этом, и после окончания педагогического техникума он постарался уехать куда-нибудь на другой конец страны. Оказался на Дальнем Востоке, отправился строить Комсомольск-на-Амуре.

─ А дед попал под раздачу?

─ До сих пор не можем найти концов. И в архивах ВЧК-КГБ смотрели, и за рубеж запросы направляли. Практически ничего обнаружить не удалось. Документально подтверждено, что в декабре 1919 года дед командовал резервной конной сотней атамана Таманского округа, носил звание хорунжего. На групповой фотографии, снятой годом позже, у него уже погоны сотника. Далее следы теряются.
Бабушка, которая жила в семье моего двоюродного брата Николая в Петербурге, рассказывала, что дед погиб при артобстреле тогда, в Гражданскую. Допускаю, так и случилось. Истину мы уже никогда не узнаем.

Материалы, которые удалось собрать, хочу издать в виде книжки. Так сказать, для семейного пользования. Рукопись готова, осталось напечатать. Название ─ “Восемь военных лет Михаила Чайки”. Вот интересный документ: “Объявляю благодарность нижепоименованным господам офицерам станицы Бриньковской за мужество и энергичную деятельность, проявленную в деле борьбы с большевиками и засвидетельствованную станичными сборами и атаманами отделов. Подпись ─ войсковой атаман Филимонов”. В списке среди прочих ─ хорунжий Михаил Чайка.

Вообще-то я никогда не увлекался коллекционированием, но горжусь уникальным собранием наград Белой гвардии. У меня есть все ордена и медали. Говорят, таких коллекций в мире немного. Одна ─ моя… Игорь, сын, нашел где-то, купил, подарил.
Это что касается отцовской линии.

С маминой стороны картина совершенно иная. Второй дед в 1905 году активно участвовал в Нижнем Новгороде в сормовских событиях, заочно был арестован царскими жандармами, вместе с малыми детьми бежал с Волги в Сибирь, чтобы затеряться на бескрайних просторах. Моя мама родилась в 1914 году в Чите, потом семья перебралась в Томск.

Вот и получается: с одного бока ─ ярый контрреволюционер, с другого ─ пламенный революционер. Так судьба распорядилась. Думаю, во многих семьях было нечто похожее. То, что 1917 год сотворил со страной, ─ это, безусловно, катастрофа.

─ Сейчас так думать стали, Юрий Яковлевич? Раньше ведь в КПСС состояли ─ и ничего.

─ Мы тогда ведь ничего не знали! Даже отец никогда не рассказывал мне про деда, казачьего офицера. В советские времена не принято было распространяться на подобные темы. Понадобились десятилетия, чтобы во всем разобраться. Недавно я говорил об этом со Святейшим. Мой дед был в конвое наместника Его Императорского Величества на Кавказе Великого князя Николая Николаевича Романова, сохранилось фото, где дед запечатлен рядом с Николаем II, который, как известно, причислен Русской православной церковью к лику святых. И вот я сказал патриарху Кириллу о том, что, по мнению многих, император не имел права в 17-м году отрекаться от престола, он предал Россию и народ, проявил слабость и малодушие. За что же его так превозносит РПЦ? Святейший ответил, что Николай II и его семья приняли мученическую смерть и этого нельзя забывать. Разумеется, я соглашаюсь и не спорю, но ведь все могло повернуться совершенно по-другому, если бы самодержец не бросил судьбу страны на волю волн. Джинна выпустили из бутылки, и начались страшные события. Брат шел на брата, сжигались станицы, людей голодом морили…
Вспоминать не хочется.

─ Но и ваше ведомство в стороне не стояло, внесло лепту в истребление народа.

─ Бесспорно. Поэтому я и съехал из здания на Большой Дмитровке, где, в частности, сидел упоминавшийся вами Андрей Януарьевич Вышинский. Там аура совсем другая, энергетика отрицательная. Хоть весь Священный синод зови в подкрепление, ничего не поможет.

─ А вы приглашали батюшку?

─ Конечно. Когда в 95-м году меня назначили первым заместителем генпрокурора и перевели в Москву, то выделили кабинет на Дмитровке. Зашел я в него и почувствовал, что начинаю задыхаться, места себе не нахожу. Открывал окна нараспашку, но воздуха не хватало. Позвал священника, он отслужил молебен, стало полегче, однако давящая атмосфера из здания никуда ведь не делась, не выветрилась.

Лет шесть или семь назад я перебрался сюда, на Петровку. Эту городскую усадьбу построили в 1805 году, она принадлежала графу Воронцову, но во время оккупации Москвы Наполеоном полностью сгорела. Потом здание перешло в собственность семьи Раевских, в середине XIX века его восстановили, в том числе оба боковых флигеля.

В советское время здесь квартировало союзное Министерство промышленного строительства. В нем начинал трудовую биографию Вячеслав Михайлович Лебедев, нынешний глава Верховного суда России, а мама покойного Миши Лесина, царствие ему небесное, заведовала аппаратом министра…

В 90-е годы тут сидел университет “Аум синрикё”, запрещенной ныне секты, причисленной к числу террористических организаций.

Когда архитектурный комплекс передали на баланс Генпрокуратуры, он представлял собой нечто ужасное. Два сомнительных ресторана, еще какие-то не внушавшие доверия заведения… Мы провели масштабную реконструкцию, все вычистили под ноль, оставили голые стены. Теперь сюда гостей не стыдно приводить. Перед Новым годом приезжала делегация из Совета Европы во главе с моим старым товарищем, генеральным директором юридического департамента Филиппом Буайя. Мы знакомы давно, с момента, когда Филипп работал заместителем министра юстиции Швейцарии. С тех пор у нас сложились хорошие отношения. Вот и в этот раз продуктивно пообщались, поговорили в удобной обстановке. А на Большой Дмитровке все словно пылью прибитое. Полы скрипят, двери… И косметический ремонт ничего не изменит. Надо выбрасывать старье, все кардинально менять, делать заново.

Кстати, и в Минюсте я в свое время начинал с того, что приводил в порядок здание на Воронцовом Поле. Оно стояло, извините, убитое донельзя, в вестибюле бабки семечками торговали. Не преувеличиваю! Стали латать кровлю, мастер, работавший на крыше, провалился сквозь ветхие перекрытия, рухнул в кабинет моего заместителя. Кошмар, что творилось! Здание отреставрировали, но министерству там было тесно. С боями пробили решение по семнадцатиэтажной высотке на Житной улице. Получили разрешение на переезд, полностью все отремонтировали, сделали достойно.

Так что опыт по части строительства я накопил приличный. Мы ведь еще несколько зданий взяли в аренду у города ─ на Большой Дмитровке, на Петровке. Удобно: основные наши подразделения находятся теперь в одном квартале, в шаговой доступности, не надо бегать по всему городу.

Спасибо Сергею Собянину, помог.

─ Попробовал бы он отказать Генпрокуратуре!

─ Напрасно так говорите. Если бы Сергей Семенович посчитал, будто претендуем на что-то, не положенное нам по закону, не дал бы ни под каким видом. Собянин ─ квалифицированный юрист и мощный хозяйственник. Кроме того, не забывайте, он сибиряк, а у тех, кто вырос за Уралом, характер твердый и прямой. Сергей Семенович ─ надежный товарищ, мы по-настоящему сдружились еще в конце 90-х годов, когда он был первым замом председателя комитета по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам Совета Федерации, а я работал первым заместителем генерального прокурора. У нас и тогда было много общих тем для обсуждения, и потом мы поддерживали отношения. Повторяю, Собянин ─ очень достойный человек.

─ Вы, Юрий Яковлевич, могли ведь и не стать прокурором, если бы в свое время не вылетели из политехнического института Комсомольска-на-Амуре? Были бы сейчас инженером…

─ Меня никто не выгонял, это ошибка, кочующая из одной версии моей биографии в другую. Я поступил в политех и быстро понял: не мое. Как подходила сессия, так начинались мучения. Полтора курса терпел, а потом решил уйти. Сам. Меня не хотели отпускать, я ведь, кроме всего прочего, играл за институтскую сборную по футболу, вроде неплохо получалось. Ректор даже звонил моему отцу и говорил, чтобы я остался. Но я решение принял. Поработал четыре месяца учеником электрика на судостроительном заводе, сдал на разряд. Потом пошел в ряды вооруженных сил. Великолепная школа! Благодарен судьбе за то, что дала возможность ее пройти. Попал я в элитную Тихоокеанскую мотострелковую дивизию, которая базировалась в Волочаевском городке в Хабаровске. Активно занимался спортом, особенно греко-римской борьбой, настольным теннисом, футболом…

Служил инструктором-диспетчером отдельного учебного автомобильного батальона. За рулем, правда, не сидел, до сих пор прав не имею. Вождение машины не мое занятие. И на музыкальных инструментах не играю. В детстве год проучился по классу аккордеона и бросил…

В 90-е годы дивизию, к сожалению, расформировали, но музей остался. Даже есть скромный уголок под названием “От рядового до генерального прокурора”. Недавно возил туда внуков, показывал.

─ На гору Афон с собой их брали?

─ У меня пятеро внуков. Три девочки и два мальчика. Четверо детей у Артема и один у Игоря. Старшему внуку Сергию пятнадцать лет, вот он был со мной на Афоне, ему там очень понравилось. Сергий серьезно увлекается спортом, гоняет на карте, вскоре должен принять участие во всероссийском первенстве. А младшего внука я назвал Михаилом. В честь его прапрадеда.

Женщин на Афон, как известно, не пускают, мужчины же, считаю, обязаны посетить это святое место. Я впервые побывал там в 2002 году. Стараюсь приезжать по мере возможности. Люблю Афон, и меня там любят. Мы же создали Русское афонское общество. Нас двенадцать учредителей.

─ Как апостолов.

─ Так получилось… Георгий Полтавченко входит в состав, Виктор Зубков, другие достойные люди. Помогаем, чем можем, а монахи денно и нощно молятся. В том числе за Россию. Убежден, Господь и Матерь Божья любят нашу страну, поэтому посылают ей такие испытания. Мы и сами, конечно, горазды создавать себе проблемы. Наворотим, а потом героически преодолеваем. Ни одна другая держава не устояла бы, если бы на нее обрушилось то, что России пришлось вынести в 90-е годы прошлого века. Я ведь помню, как в Сибири люди комбикорм ели, чтобы выжить. Выстояли, справились!

Уверен, самое трудное позади, хотя расслабляться нельзя. Господь создал нас без нас, но нас без нас не защитит. Это основное мое кредо по жизни. И второе: “Господи Иисусе, дай волю Твою в жизни моей”. Знаете, я каждое утро начинаю с молитвы. Это душевная потребность. И перед тем, как зайти в рабочий кабинет, обязательно на несколько минут иду в комнату, где висят иконы, написанные на Святом Афоне.
После этого и за дела браться можно. С благословения Всевышнего…

─ А отчего люди не летают, как птицы, Юрий Яковлевич?

─ Крыльев нет. К сожалению. А иногда очень хочется…