168.am 10:47 March 23 2017 | | Views: *

Categories։

«ЕАЭС или ЕС?»: выбор ценностей, проблема безопасности, блеф, политический каприз, или же искусственно выдвинутая дилемма?

В ходе обсуждений в клубе «Прессинг», действующем при газете «168 Жам», затрагиваются многие глубинные вопросы, волнующие нашу страну, общество. Содействуют серии обсуждений Институт управления «ДЕПОП», компания «Азат Фарма» и газета «168 Жам».

Тема обсуждения на этой неделе – внешнеполитические приоритеты участвующих в парламентских выборах партий и блоков: «ЕАЭС или ЕС?».

Участники обсуждения: представитель Республиканской партии Армении, депутат Национального Собрания, руководитель общественной организации «Европейская интеграция» Карен Бекарян, кандидат в депутаты по пропорциональному списку и рейтинговой системе от блока «Царукян», председатель партии Армянское общенациональное движение (АОД) Арарат Зурабян, кандидат в депутаты по пропорциональному списку от блока «Свободные демократы», политолог Степан Сафарян, представитель блока «Елк» («Выход». – Ред.), член партии «Республика», правозащитник Артак Зейналян, кандидат в депутаты от партии «Армянское возрождение» (бывшая «Оринац еркир») Эдгар Аракелян.

Обсуждение вел эксперт Армянского Центра политических и международных исследований Рубен Меграбян.

Рубен Меграбян.- Тема обсуждения – внешнеполитические приоритеты участвующих в парламентских выборах партий и блоков, в частности – Евразийский экономический союз (ЕАЭС) или Европейский Союз (ЕС). Эта дилемма, пожалуй, в обществе, в экспертных, политических кругах не получила своего окончательного ответа.

Начнем с правящей партии, господин Бекарян, какие политические приоритеты выдвинуты вашей предвыборной программой, и в частности, как вы представляете сочетание ЕАЭС, членом которого стала Армения, и новое соглашение с ЕС?

Карен Бекарян.- Все мы представляем, что в случае правящей партии во внешней политике по результатам выборов больших, глобальных изменений ожидаться не должно. В плане Карабахской проблемы подход ясен, многократно озвучивался: считаем важным, что признание права на самоопределение Республики Арцах должно произойти, и здесь речь касается международного формата, в том числе – возможности его реализациисо стороны Азербайджана, что станет самым большим импульсом для переговорного процесса, и переведет его в довольно конструктивное русло, дав возможность зафиксировать в нем какой-то результат.

В то же время, с Арцахом связаны несколько элементов: задача нашей обороноспособности, чтобы со стороны Азербайджана не было никакого желания решить проблему военным путем, развитие экономики Республики Арцах и др. И в этом плане в последнее время поставлено жестко: чтобы переговоры шли цивилизованным путем, нужно, в первую очередь, чтобы действовали несколько логичных элементов. Речь касается полной реализации соглашения о прекращении огня, а также механизмы расследования, вокруг которых состоялись договоренности, которые не выполняет Азербайджан. То есть, должен быть исключен элемент возможного применения силы или угрозы применения силы.

Армяно-турецкие отношения затрагивать не буду, знаете, что отношений нет, инициатива со стороны Армении, чтобы без предусловий установить дипломатические отношения, добиться открытия границ и т.д, со стороны Турции была, так сказать, провалена, она перешла на язык предусловий, и здесь процесс сейчас остановился. В связи с процессом признания Геноцида проделана довольно большая работа, будет дальше делаться, это есть и в нашей предвыборной программе. То есть, наш взятый курс будет иметь свое продолжение.

Если коснемся силовых центров, что есть союзные отношения с Россией и их углубление по всем имеющимся форматам, будь то сотрудничество в рамках ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, двустороннее поле и т.д. С Соединенными Штатами, к тому же имеем повод, что там произошла смена администрации, углубить партнерские связи, со своими акцентами, логикой, что всегда было в нашей повестке партнерства. Есть довольно позитивная динамика в отношениях с ЕС, уже официально было заявлено о завершении переговоров вокруг нового договора, и в ближайшее время ожидаем последующие этапы – парафирование, подписание и ратификация.

И, конечно, европейский блок не начинается и не заканчивается договором Армения-ЕС, здесь значительным является компонент двусторонним связям с европейскими странами. За последние годы у нас есть очень интересная динамика развития отношений с Китаем. И, конечно, среди традиционных направлений – Ближний Восток, самым существенным среди элементов рассматриваются отношения с соседями (речь касается Грузии, Ирана) и расширение взаимодействия здесь, региональные программы. Совместные программы, задач рассматриваются в качестве приоритетов.

Касательно указанной Вами дилеммы интеграционных процессов, эту дилемму считаю довольно-таки искусственно выдвинутой дилеммой. Наше членство в ЕАЭС имеет под собой весьма объективные предпосылки, и здесь нет ничего противоестественного. Другой вопрос, что это не должно было быть сделано одно за счет другого, завершившиеся на сегодняшний день переговоры с ЕС по новому договору показывают, что здесь у нас имеет место углубление отношений в той мере,в какой можно было представить, было возможно, не нарушая других международных обязательств. А ЕАЭС – ясно, какой рынок открывает для нас, это прямо или косвенно связывается и с другими нашими элементами, и следовательно, возможная дилемма «или-или» для меня искусственна.

Рубен Меграбян.- Господин Зурабян, в какой части блок «Царукян» согласен с той проводимой политикой или с теми приоритетами, которые представил господин Бекарян, и в какой части оппонирует этому всему. И вообще, каковы внешнеполитические приоритеты вашего блока?

Арарат Зурабян.- Тема очень тяжела, тяжела для меня как для личности, поскольку должен представить определенные положения и направления, часть которых лично не разделяю. Я лично являлся и не перестаю быть глубоким сторонником европейской интеграции вообще, заключению соглашения об ассоциации. Однако сегодня, фактически, представляю блок «Царукян», с которым имеем много общего по разным программам, а в этом вопросе есть разница в подходах. Но тем не менее, скажу, что блок «Царукян», будучи не у руля власти, в какой-то мере более свободен и может несколько иначе конкретизировать эти подходы.

Естественно, очень важны интеграционные процессы вообще, независимо от того, это европейская интеграция, важность которого отмечается блоком, или же интеграция с упомянутыми структурами, видя там широкие возможности для экономического развития Армении. Давайте будем немного более прагматичными: мы живем в мире, который помимо наших представлений о его устройстве, имеет определенные особенности. Предположим, заключение нашего соглашения об ассоциации или глубокие отношения в этом направлении, естественно, вызывают серьезную ревность у остальных наших партнеров, и ярким свидетельством тому был украинский сценарий, развития, которые произошли в этой части постсоветского пространства, и мы стали свидетелями событий, которые трудно приветствовать. Слава Богу, мы от такого бедствия свободны.

Что касается того, как должны мы развивать эти отношения, мы считаем, что ЕАЭС, в конце концов, является экономическим союзом, и предоставленные им все возможности должны быть максимально использованы. К сожалению, армянская продукция пока не соответствует тем нормам, которые действуют на территории ЕС, и если бы мы даже заключили соглашение об ассоциации, то по многим направлениям нам было бы сложно. Я также полагаюсь на европейцев, их способность уважать цивилизационные ценности, и убежден, что если Армении будет что давать Европе как экономическая единица, то Европа никогда перед этим двери не закроет, в отличие от другой стороны.

Должны иметь в виду еще одно, что эти интеграционные процессы в своем позитивном или негативном смысле содержат нечто, что имеет практическое значение, хотя бы для армянского общества, поскольку, если бы мы не учтем никаких других обстоятельств, мы имеем Арцахскую проблему, которая, полагаю, еще отнимет у нас много времени и очень много усилий. Полагаем, что приложенные властями усилия недостаточны, там наша политика должна была быть более инициативной. Мы считаем, что после апрельских событий наше внешнеполитическое ведомство должно было быть более активным. Считаем также, что имеет место конфликт, и эти шаги, сделанные государством, помимо того, чтобы быть удостоенными той или иной оценки, дали возможность, чтобы Армения имела сегодня такие боевые системы, которые вряд ли бы получила, и не исключаю, что в обратном случае получил бы противник.

Мы считаем также, что обсуждение Арцахского вопроса зашло туда, откуда должно обязательно выйти, поскольку мы говорим, что любой переговорный процесс должен быть без предусловий, где бы он ни состоялся, но здесь очевидно, что без Республики Арцах вести какие-либо переговоры представляется неприемлемым вариантом. Это должно в качестве практического требования постоянно быть у армянской стороны. Убежден, что это обязательный элемент, поскольку вопрос, в конце концов, касается не марза Сюник Армении, а Республики Арцах, ее судьбы, судьбы ее народа, и вести переговоры без этих людей, которые находятся там, неуместно.

Рубен Меграбян.- Господин Аракелян, Вы представляете партию, на флаге которой есть звезды, подобные тем, что на флаге ЕС, но с другой стороны, руководитель вашей партии, который занимал должность секретаря Совета национальной безопасности, в его время строили академию ОДКБ. Каковы внешнеполитические приоритеты вашей партии, и в особенности в интеграционных проектах, какова позиция Армении в вашем представлении? В какой мере вы разделяете проводимую сегодня политику, в какой мере не разделяете, и что бы вы изменили во всем этом?

Эдгар Аракелян.- Прежде всего, начну с первой части Вашего вопроса, в связи с академией ОДКБ. Должен отметить, что руководитель нашей партии, господин Багдасарян, не только основал академию ОДКБ, но и основал Французский университет в Армении, который дает довольно качественное и соответствующее европейским стандартам образование.

Что касается внешнеполитических подходов, то мы всегда говорили, что Армения должна проводить активную, инициативную политику, это касается также активных политических подходов в регионе. Например, когда произошла развязка ядерного вопроса вокруг Ирана, страны встали в очередь для визита в Иран, однако, со стороны Армении наблюдалась пассивность. Это касается также отношений с Грузией, это касается отношений с другими региональными партнерами. С этой точки зрения считаем, что должны быть еще больше активизированы внешнеполитическая и внешнеэкономическая составляющие.

В связи с интеграционными процессами, мы многократно высказывались об отношениях и с ЕАЭС, и ЕС, и США, и считаем, что в любом интеграционном процессе для вовлечения нужно учитывать, естественно, сложившуюся ситуацию в Армении. Одной из причин вступления в ЕАЭС была также сложившаяся ситуация с точки зрения как экономической, так и военной безопасности, другой вопрос, что предоставленные ЕАЭС возможности не используются сполна. Мы полагаем, что Армения должна вести не политику «или-или», а по возможности перевести в плоскость балансирования.

Естественно, что тяжести на одной из сторон будет больше, учитывая также наши военные, военно-экономические, военно-политические отношения, а также неразрешенный Арцахский конфликт, коллега указал также пример Украины, мы не хотим, чтобы в Армении были такие прецеденты. А что касается отношений с ЕС, то многократно отмечали, что это не страны ЕАЭС могут служить для нас примером справедливой судебной системы или свободной рыночной экономики. Стало быть, наш основной акцент не на «или-или», или же на том, чтобы однозначно идти какому-либо полюсу, а по возможности сбалансировать внешнюю политику, особенно подчеркивая региональную политику.

Рубен Меграбян.- Господин Зейналян, ваш блок объединяет партии, которые на протяжении лет многократно критиковали проводимую внешнюю политику, в свое время выступали с разными предложениями, и в настоящее время также продолжают выступать с критикой в ходе предвыборной кампании. Какие изменения предлагает ваш блок, что бы вы изменили в действующей внешней политике?

Артак Зейналян.- Прежде всего, хочу обратиться к программе, представленной правящей партией: такое впечатление, будто претендуют на власть, а не были во власти и не несут ответственности за ее реализацию. То есть, будучи более десятилетия во власти, должны были реализовать. Выход Республики Арцах из переговоров мы считаем очень большой политической ошибкой, за которую ответственна действующие на сегодняшний день власти и правительство. В наши приоритеты входит следующее: мы будем привержены формированию правового демократического государства европейского типа. Вступление в ЕАЭС считаем ошибкой.

Во всем этом важное место занимает то, что мы будем проводить работы в направлении поиска альтернатив в обеспечении внешней безопасности Армении. Для нас важно также, чтобы в рамках ОДКБ начались переговоры на предмет уточнения союзнических обязательств друг перед другом со стороны стран-членов. Страны-члены ОДКБ зачастую в отношении Армении выступают с большим противодействием, нежели нейтральные страны, которые не входят в ОДКБ.

Среди наших внешнеполитических приоритетов – переговоры с соседними странами вокруг экспортного транзита иранских энергоносителей. Будут предприняты также меры в направлении развития достойных и взаимовыгодных отношений на равной основе с региональными странами. Говорилось о том, что со стороны правящей партии будут предприняты меры в направлении восстановления военного баланса: этого, во всяком случае, в Армении не делалось и не делается. Мы будем развивать это направление, чтобы восстановить этот баланс, чтобы не было возможно ни в коем случае решение Арцахского вопроса военным путем. Мы видим решение Арцахского вопроса путем переговоров, не может быть военного решения этого вопроса. Нужно также такое решение, в случае которого не было проигравших, чтобы был долгосрочный мир и развитие.

Военный конфликт невыгоден, и эти средства могут быть направлены на решение других задач и на развитие страны. Конечно, есть и другое решение: «дефект» превратить в эффект: если будет осуществлено эффективное управление, то можно в этом направлении развивать военно-промышленную сферу, и превратить это негативную ситуацию в определенный эффект. По сути, это и было все, что мы предлагаем.

Рубен Меграбян.- Господин Сафарян, ваша политическая сила выступает наверно с самой острой критикой проводимой сегодня внешней политики, и в своей предвыборной программе больше место уделило внешней политике.

Степан Сафарян.– В первую очередь, нужно просто лишить Республиканскую партию Армении права вести страну по этому курсу. Я говорю это со всей ответственностью, поскольку результаты решения от 3 сентября 2013г, позвольте представить в цифрах: товарооборот Армении резко снизился, в 2016г в сравнении с 2014г импорт снизился на 28%, только экспорт увеличился на 16%, и то просто как «шустрая» нация экспортировали турецкие помидоры, и исключительно за счет этого и рос экспорт, что по понятным причинам не может происходить ежегодно. Внешний долг Армении с 4.4 млрд увеличился на 26%, дойдя до 5.6 млрд долларов США (по данным на январь 2017г внешний долг Армении составляет 4 млрд 836 млн долларов. – «168 Жам»).

По докладам этого года, наши показатели просто рухнули: в плане инфраструктур, в отличие от соседней с нами Грузии, наши показатели ухудшились в плане прав человека и свобод, и, следовательно, невозможно в непонятной структуре, называемой ЕАЭС, строить государство европейского типа – демократическое, правовое, солидарное в социальном отношении и справедливое. Следовательно, первой задачей должно быть – пресечь этот путь государства и вывести Армению из ЕАЭС. И, как вы уже в курсе, председатель партии «Свободные демократы» Хачатур Кокобелян уже год как ввел в обращение законопроект о этом.

Наша команда для будущего Армении представляет ясное видение, состоящее в том, чтобы полноправно интегрироваться и стать членом европейской семьи. Это не политический каприз, это не вопрос ориентации перед дилеммой, это вопрос безопасности для Армении, поскольку интеграция означает восполнение тех ресурсов, которых не хватает вам, и делать это в многостороннем формате. То, с чем столкнулась Армения со вступлением в 2014г, за два года, пожалуй, вне всяких представлений. И мы последовательно запугивали наше общество украинскими майданами, аннексиями Крыма, но никто не хочет давать фундаментальных пояснений, что же произошло в промежутке между 2-ым и 6-ым апреля 2016г, что, похоже, является ценой, которую мы заплатили в результате вступления в ЕАЭС.

Мои коллеги представили состояние наших злополучных отношений в рамках ОДКБ и ЕАЭС с Казахстаном и Беларусью, которые во многих случаях, в действительности, враждебные. Но в этом смысле, давайте поймем одно: если мы ищем интеграцию с ними в многостороннем формате, то мы, похоже, получаем в результате еще более высокий уровень угроз. Следовательно, европейская интеграция – это строительство такого государства, которое для человека, служит человеку, власть и общественные услуги доступны человеку и обеспечивают безопасность человека не только в военном и политическом, но и социальном, экономическом плане и т.д. Безопасность – это же не только сугубо нападение противника. В этом смысле, приоритетной целью считаем направление Армении в европейскую семью. Пожалуй, это основная задача сильной, мощной Армении.

Отношения Армения-Россия просто превратились в вассальные отношения. И в этом плане они подлежат пересмотру. В ОДКБ наши отношения должны быть в корне разделены от армяно-российских отношений в рамках многосторонних отношений и сугубо двусторонних армяно-российских отношений. Если мы говорим о военно-промышленном комплексе, о приобретении вооружений, давайте не забывать, что основой армяно-российских отношений, тем не менее, является соглашение о размещении российской военной базы в Армении. Для России это, пожалуй, самый важный вопрос. Следовательно, все остальные отношения и сотрудничество, в том числе вооружение армянской армии российским оружием имели место исключительно на двусторонней основе.

В этом смысле, подлежат пересмотру все наши отношения с Казахстаном и Беларусью, которые наложили ограничения в плане нашего суверенитета, не позволяют нам установить отношения в сфере безопасности со странами, не являющимися членами ОДКБ. Но с другой стороны, эти страны, которые носят название союзников, абсолютно нечувствительны к вопросам, имеющим для нас значение в плане безопасности. Говорим о странах, вставших в очередь у дверей Ирана: однозначно, правы. Но знаете ли, в чем причина> Причина в том, что в сфере экономики наше суверенное право передано России.

Следовательно, как мы сможем на двустороннем уровне вести переговоры с Ираном, покупать более дешевый газ, чем поставляемый нам «Газпромом» сибирский газ, если мы не решили проблему устранения этого препятствия, установленного над экономическим суверенитетом Армении? Как же мы сможем построить соответствующее европейским стандартам государство, если наши реалии, как я упомянул, свидетельствуют о регрессе, и не более того?

Рубен Меграбян.- Эта развернувшаяся дискуссия о внешнеполитических приоритетах, затрагивающая также ЕАЭС и ЕС, тем не менее, как мы увидели, касается и сферы безопасности. Это параллельные плоскости, если не слиты воедино. С другой же стороны, масштабы Армении хотя бы таковы, что не только внешняя политика является производной от внутренней политики, но и проводимая внешняя политика отражается на внутренней. Сейчас, фактически, Армения со вступлением в ЕАЭС и ОДКБ является членом союза, включающего страны, которые часто называют «клубом диктаторов», и в Армении, где множество таких проблем, тем не менее, ситуация намного лучше, чем в любой другой стране-члене ОДКБ и ЕАЭС.

Сейчас, в этом смысле, наши внешнеполитические приоритеты важны также и в этом контексте. Как вы считаете, насколько одно связано с другим, и чтобы на внешнеполитических перекрестках Армения была бы субъектом, а не объектом, удовлетворяет ли вас дипломатия Армении, играющая главную роль во внешней политике? И что вы намерены менять? Или же все хорошо, ничего не меняем, так и продолжаем дальше?

Карен Бекарян.- Перед тем, как ответить на вопросы, несколько откликов. Постоянно озвучиваемые вопросы в связи с ЕАЭС во многих случаях – более чем безосновательные тезисы. Наверное, в какой-то момент нужно попытаться раскрыть во многом скобки. Если попробуем спроецировать задачу и смотреть с точки зрения семьи, то в любой семье придается значение цивилизованному воспитанию, образованию, но все равно, в первую очередь, если есть такая угроза, рассматривается проблема безопасности.

Как бы мы ни были недовольны членами ОДКБ, она дает нам возможность получить заводские цены на большой ассортимент видов вооружения. Если мы учитываем то обстоятельство, что с другой стороны есть Азербайджан со своими сырьевыми ресурсами, и наши ресурсы несопоставимы, то это для нас более чем существенно и непосредственным образом имеет отношение к проблемам нашей безопасности.

Рубен Меграбян.- Стало быть, вопрос в том, что это дает нам возможность приобрести дешевое оружие, или даже бесплатно?

Карен Бекарян.- Посредством ОДКБ, да, получаем эти возможности: в определенной части по заводским ценам, в другой – по квотам и т.д. Когда мы закупленные с такими привилегиями вооружение довозим до границы Армении, если мы не являемся членом ЕАЭС, то все, что мы выиграли своим членством в ОДКБ, в этой или еще большей мере проигрываем за счет того, что мы находимся в других таможенных зонах.

Можем ли мы сегодня позволить себе такую роскошь, чтобы поставить крест на возможности, связанные непосредственно с нашей безопасностью? Я председатель НПО «Европейская интеграция» уже 15 лет, в этой стране, когда о Европе очень мало людей говорили, хотя бы на общественном и экспертном уровне, от Агарака до границы Грузии по крупным населенным пунктам друг за другом пытался продвигать путь европейской интеграции. Но я опять говорю, что есть вопросы, которые не можешь игнорировать, не можешь вести страусиную политику, тем более, когда их альтернативы во многих случаях напоминают авантюру.

Когда говорится, что мы будем пытаться наш компонент безопасности искать в других местах, то я просто напомню: у нас есть закрытая граница с Турцией, которая является двусторонней границей – армяно-турецкой, также границей Армения-Североатлантический альянс (НАТО), и границей Армения-общее таможенное пространство ЕС. Все эти три вместе – закрыты по воле одной страны, и даже при таких наших добрых, позитивных отношениях, даже при всех сигналах со стороны ЕС эта граница не открывается.

С НАТО у нас отличное сотрудничество во многих сферах, и будем продолжать, естественно, это сотрудничество. Даже при таких условиях разные элементы НАТО вынуждены считаться с тем, что армяно-турецкая граница односторонне – со стороны Турции закрыта. Стало быть, что мы ищем? Где наш реализм в таком случае?

Очень хорошо было отмечено, что для выхода на европейский рынок, для удовлетворения наших критериев по меньшей мере нужно время. Для такой маленькой страны как наша, если не выйдешь на широкий рынок, ты не решишь никак вопрос своего выживания. Наше вступление в ЕАЭС дает 180-миллионный рынок, то есть для наших бизнесменов создает возможность.

Вступив в этот рынок и повысив качество, продолжать свое европейское движение, с которым мы имеем привилегированные условия. Когда было объявлено, что мы, в связи с соглашением об ассоциации, готовы к парафированию с ЕС, в этом заявлении было два абзаца: первый отмечал, что завершены переговоры, и можно парафировать, и второе, по оценке ЕС, что от этого выиграет Армения в краткосрочной и среднесрочной перспективе, было дано в цифрах. Что выиграет ЕС, тоже было дано в цифрах: эта цифра была меньше, чем если бы Армения, не будучи членом ЕАЭС, завозила бы энергоносители из России по разным ценам – рыночным, а не ценам ЕАЭС. Сейчас, когда мы создаем всю эту путаницу и создаем у людей впечатление, что это для нас вопрос ценностей, что мы, не оценив ценности европейского направления вошли в ЕАЭС, то под этим есть блеф. Мы не вошли в ЕАЭС, т.к. европейские ценности считаем не нашими или не стремимся к ним, мы вошли в ЕАЭС… повторяю, любая семья в первую очередь решает вопрос безопасности, только потом задумывается о возможности вздохнуть – для решения других вопросов.

Рубен Меграбян.- Господин Зурабян, насколько убедительными Вам представляются аргументы, приведенные представителем правящей политической силы Кареном Бекаряном?

Арарат Зурабян.- Во-первых, отмечу, что мы находимся в предвыборном периоде и время от времени вступаем в сферы, в которых, как я считаю, по многим вопросам имеем много общих подходов, независимо от того, в какой политической команде мы находимся. Если и есть противоречия, то они направлены только на то, чтобы Армения была более безопасным государством, чтобы она развивалась. Как было сказано, не считаю, что какой-либо армянин, имея возможность дать своему ребенку Гарвардское образование, предпочтет другое, скажем, белорусское образование. Скажу, в чем бы я раскритиковал республиканцев, поскольку они долгие годы находятся у руля власти, и полагаю, что в плане потерянных возможностей это вопросы, о которых мы должны говорить.

Фактор безопасности в процессе присоединения к тому же ЕАЭС намного больше поднимался, озвучивался, подчеркивался, нежели он был на самом деле. Каждое государство защищает свой интерес, и не нужно здесь обвинять ни Казахстан, ни Беларусь, ни Россию. К сожалению, мы все были свидетелями, что наши власти, были случаи, когда наши интересы, мягко говоря, на должном уровне не защищали. Я полагаю, что после апрельских событий бдительность у всех нас в определенной мере повысилась, и в качественном плане я это считаю важным. Действительно, в этом была необходимость, но и считаю, что эта бдительность уменьшилась, раз была необходимость в ее повышении.

За эти годы Армения, будучи воюющей страной, зная, в каком зыбком регионе находится, осознавая также, что мир вообще развивается динамично, и иногда бывают перемены, которыми не ты распоряжаешься, мы говорим о ЕАЭС, о России, но однажды мы можем лечь спать, проснуться и увидеть совершенно другую Россию, совершенно с другой властью.

Рубен Меграбян. – Как за последние 100 лет уже два раза было…

Арарат Зурабян. – В 1988-ом году, до начала движения, наверное, мало кто бы подумал, что в этом регионе могут быть подобные развития событий, и немногие бы могли бы подумать, что СССР развалится. Очевидно одно, что мы обязаны сделать что-то, что очень важно. В общем, безопасность зависит от многих составных направлений и факторов. Республика Армения импортирует энергоносители, Россия преподносит, что дает нам на хороших условиях, очень многие представители оппозиции убеждены, что можно приобретать из Ирана на намного лучших условиях: я хочу выйти из этой противоречивой, но, в то же время, болезненной темы. Сегодня в мире прогнозируется, что через 10-15 лет возобновляемые источники энергетики удовлетворят всю потребность всего мира.

Сегодня никто в Армении не говорит о таких явлениях, которые намного более важны, как, например, по какой цене мы получим газ, потому что, простите, получали бы немного дешевле или немного дороже, что-то вроде этого или ближе к этому, наше общество выжило бы.

Но, раз и навсегда, у нас должна быть своя стратегия развития Армении, которая должна быть особой, отличительной. И не нужно это развитие нести в сторону Армения-Россия-Европа или вводить в рамки дискуссии плоскостей цивилизованный мир-регресс и пытаться получать удары. Я думаю, что нам нужно найти уникальные решения, для нас, нашего государства, для нашего общественности. У нас есть всего 920 общин и, предположим, после решения проблемы энергоснабжения мы можем забыть как о газе, так и о нефти.

Предположим, в Армении есть несколько сотен тысяч автомобилей и, если даже мы захотим, чтобы люди заправляли эти автомобили газом или бензином, поверьте, через 10-15 лет в мире запретят использование автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, потому что сегодня более 30 мировых компаний, производящих автомобили, начали вести мир совершенно в другом направлении. Все это нужно учитывать.

Считаю, что значительная часть наших споров искусственная. Нужно думать о развитии Армении. А что касается внешней политики, только в случае развития Армения может стать субъектом.

Рубен Меграбян. – Господин Аракелян, ваша партия, кажется, до сих пор не особо много выступала с внешнеполитическими инициативами, и создается впечатление, что особо и не возражала против политики, проводимой властями. Представьте ваши подходы, что измените в этой политике, какую оценку даете вы нашей дипломатии?

Эдгар Аракелян. – Мои коллеги уже отмечали, что внешняя и внутренняя политики напрямую взаимосвязаны, и нынешняя социально-экономическая ситуация в Республике Армения является в какой-то степени результатом внешней политики, потому что наша страна не пользуется большими возможностями и не может пользоваться. Многое можно изменить в курсе внешней политики. Мы видели очень много внешнеполитических развитий, связанных с Арменией, когда наш дипломатический корпус проявил большую пассивность. Тот же пример Грузии, когда в плане выбора посла, казалось, демонстрировалось то, как мы относимся к данной стране.

Думаю, в нашей внешней политике должны произойти коренные перемены. В плане сохранения интересов нашей страны, много говорилось о вопросах защиты интересов нашей страны в рамках как ОДКБ, так и в других международных структурах, но должен отметить, что, естественно, как Казахстан, так и Беларусь должны двигаться исходя из интересов собственной страны, у нас должна быть возможность для того, чтобы и мы могли продвигать вперед свои интересы, которые, к сожалению, во многих случаях мы не видим и во многих случаях видим пассивную внешнюю политику.

Рубен Меграбян. – То есть, активизировать?

Эдгар Аракелян. – Да, активизировать.

Рубен Меграбян. – Сохраняя направление или, тем не менее, вы предполагаете определенное отклонение?

Эдгар Аракелян. – Думаю, крайности никогда ни к чему хорошему не приведут. Мы должны учесть создавшуюся ситуацию и, исходя из создавшейся ситуации, искать возможные хорошие варианты, думаю, эти варианты сегодняшний мир нам предоставляет, просто нужно быть активнее и нести ту линию, которая исходит из наших национальных, государственных интересов.

Рубен Меграбян. – Господин Зейналян, исходя из того, что ваша партия всегда подвергала критике ведущую политику, а власть ваши представления считает нереальными, может, вы возразите против таких подходов?

Артак Зейналян. – Да. Во-первых, энергоносители мы можем импортировать по иной цене, чем рыночная, более низкой цене. Вспомним, что до вступления в ОДКБ Армения отказалась от газопровода Иран-Армения, и только был намек о том, что Армения может получать газ по символической цене, посол Ирана сказал, что это может быть просто за 100 долларов, по несравнимо низкой цене. Таким образом, когда Армения уступила свою экономическую, политическую независимость, она, благодаря действующей власти, попала в такую ситуацию, и она не выдерживает никакой критики. В результате всего этого произошла четырехдневная война 2016-го года.

Рубен Меграбян. – То есть, то, что в 2013-ом году отмечалось, что это обусловлено безопасностью, мы вместо безопасности получили войну.

Степан Сафарян. – Да, получили войну. Далее, что связано с оружием: было сказано, что в Армении имеется оружие 1980-х годов, это не наше заявление, это тоже не выдерживает никакой критики. Итак, мы продолжаем настаивать, что вхождение в ЕАЭС было политической ошибкой, и вся та политика, которая послужила этому. Наш коллега, который хоть и составлял часть власти, отметил, что дипломатическая деятельность в сфере внешней политики является неудовлетворительной.

В очень многих случаях мы следуем за событиями, чем планируем, или при наличии информации делаются превентивные меры и действия. Есть много подобных фиаско, которые пережила Республика Армения из-за плохой дипломатической работы. Все это в случае прихода нас к власти мы изменим, также будут переговоры в направлении подписания соглашения Договора об ассоциации, а также подписания Договора о всесторонней торговле. Естественно, армянская экономика или стандарты будут приведены в соответствие с европейскими стандартами для того, чтобы мы сумели вступить туда.

Рубен Меграбян. – Господин Сафарян, насколько обоснования представителя правящей партии РПА Карена Бекаряна показались Вам убедительными?

Степан Сафарян. – Не убедительны. Господин Бекарян говорил о поиске безопасности там, безопасность нужно искать внутри Армении.

Рибен Меграбян. – Обоснуйте.

Степан Сафарян. – Безопасность – это то, когда в кармане гражданина Армении есть столько денег, что какой-то «Газпром» не может подвергать его шантажу ценой на газ. Безопасность – это то, когда у Республики Армения есть столько денег, что она может купить недостающее себе вооружение хотя бы по рыночной цене. Безопасность – это то, когда законно сформированная власть Республики Армения может импортировать из Ирана, а также стать транзитной страной для импорта газа в Европу, то, что сегодня хочет сделать соседний с нами Иран, но, как принято говорить, не может сделать, потому что наше игровое поле совершенно иное поле, и нам это не разрешено. В этом разрезе, пока есть газовые договора, которые не пересмотрены, которые устанавливают монополию, пока есть членство в ЕАЭС, мы, к сожалению, не сможем заключить также соглашение о глубоком и всеобъемлющей торговле, которое было разгромлено в 2012-ом году.

Говорилось о том, что соглашения о глубокой и всеобъемлющей торговле и соглашения об ассоциации предусматривают в основном краткосрочные и долгосрочные выгоды для экономики Республики Армения, и точно наоборот, нам говорили, что, поскольку наши товары и услуги в ЕАЭС близки к тем стандартам, у нас будут краткосрочные результаты.

Я прочитал вам беспощадные цифры об истинном положении дел и, очевидно, что за 2 года у нас не было никакой краткосрочной выгоды, а наоборот, мы отошли назад. И, наконец, когда Армения подумает действительно о выходе на более крупные рынки? Позвольте напомнить вам, что та же Грузия, которая не является членом ЕАЭС, имеет на российском рынке большую долю для своих вин, в частности, 17 процентов, в том случае, когда член ЕАЭС Армения имеет буквально мизерную долю на рынке России.

О рынках Казахстана и Беларуси вообще не говорю, потому, что подобных показателей нет. Следовательно, возникает вопрос – что является целью вхождения в состав Европейского Союза и европейской семьи? Перед нами, нашими предпринимателями, нашей интеллигенцией создать возможность безвизового въезда не только для путешествий, а для развития деловых связей, для создания совместного бизнеса, об углублении интеграции, а не доступа в 170 миллионный рынок, где даже для частного производителя решает Лукашенко, кто должен быть на рынке, а кто – не должен быть.

Следовательно, если говорим об интеграции, то для Армении есть только один выбор – это европейское направление. Да, повышением гарантии нашей безопасности будет то, когда наши продукции будут соответствовать европейским стандартам, в этом случае ни Ангела Меркель будет решать, войдет ли наш товар туда или нет, ни президент Франции или любой другой страны, просто будет свободное передвижение капитала, людей, товаров и услуг, который приведет к эффекту синергизма и многократную прибыль безопасности Армении.

Сегодня во время предвыборной агитации одна женщина сказала мне: «Я недавно вернулась из Европы, там я увидела, что все для человека». В конце концов, нашей целью должно быть создание такого государства, в котором человек чувствует себя уважаемым и достойным, и должны работать институты, а не лица должны создавать потенциал, и люди должны зависеть от воли этих лиц, и то за период времени от выборов до выборов, проблемы человека должны решаться не самими людьми, а государственными институтами. И наконец, мы не можем ждать, когда разрушится ЕАЭС для того, чтобы взять иное направление, это очень опасно, мы, как маленькое государство, не выдержим, следовательно, мы должны изменить направление, должны создать эти институты в нашей стране, которые уже создадут дополнительную ценность, которые эту ценность справедливо распределят.

Думаю, РПА отлично знает, что Европа, Грузия приобретают газ по намного дешевой цене, чем мы, но никто не говорит об этих манипуляциях, когда Россия говорит, что продает нам на границе, она не продает его нам на границе – Россия на границе продает газ своей дочерней компании, а та перепродает этот газ нам. Следовательно, есть задача быть богатыми, платить по рыночной цене, но нельзя обещать благополучие и прогресс в той ситуации, где болото. Давайте действительно опомнимся и поймем, что Армения должна изменить свое направление, и в этом плане, решения по безопасности, да, в наших руках, и давайте не будем искать, прикидываться жалкими, не станем предметами чьего-то внимания.

Артак Зейналян. – Маленькая реплика, связанная с восстанавливаемой энергией, на данный момент потребность в электроэнергии в 15 раз больше, чем производится.

Рубен Меграбян. – В Армении или вообще?

Артак Зейналян. – В целом мире вообще. Возобновляемая энергетика сначала не сможет заполнить этот дефицит, так что, пока будет большая потребность в энергоносителях.

Рубен Меграбян. – Господствующим дискурсом в Армении является то, что нет противоречия в том, что Армения находится в составе ЕАЭС, нет противоречия в том, что Армения находится в составе ОДКБ и также пробует утвердить свои отношения с НАТО, но мы также видим, что между Россией и Западом, а следовательно, и между этими организациями, углубляется противостояние и носит ценностный характер. Действительно ли удастся Армении со своей политикой непротивления не попасть в неприятности? Как Вы думаете, насколько обнадеживает подобная политика в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективах?

Карен Бекарян. – В связи с возобновляемой энергией – большое спасибо господину Зурабяну за то, что обратился к этой теме, в программе РПА есть достаточно большой раздел в связи с этим. Что касается приведенных в связи с ЕАЭС устрашающих цифр, эксперимент проведен некорректно, расчеты некорректны, методика. Делая подсчеты, нужно иметь грани сопоставления, грань сопоставления не только та, что в прошлом году, а в грани сопоставления существенную роль имеет то, какое изменение и какая динамика была в течение этого у твоей внешней среды. Если бы у нас была та же международная конъюнктура, не были членом ЕАЭС, мы могли бы иметь эти грани в двойном или тройном количестве. Важно, о чем мы говорим, мы говорим о стране нашей мечты или проблемы этой мечты и желаний мы приправляем хотя бы возможностями? Все эти разговоры типа наша безопасность – нашим богатством, наша безопасность – нашим карманом и другие не имеют никакой связи с сегодняшней действительностью.

Что касается линии внешней политики и его некоторой трансформации, отмечу одно обстоятельство – направленность внешней политики Армении в дни правления 3-х президентов на самом деле обеспечивала эффект продолжения, и это вовсе не просто так, потому что внешняя политика – это не та сфера, где можно пытаться за счет внутренних манипуляций приносить дивиденды. Наши проблемы в связи с Ираном были связаны не только наличием договора с Россией и другими, но также связано с тем, что тогда Иран находился в неописуемо большом напряжении с Западом, Соединенными Штатами, и даже этот небольшой круг отношений Армения-Иран приводил к достаточно большому противодействию со стороны того же Запада.

Армения не оригинальна в том, что у нас есть послы, которые не прошли дипломатический путь: во всем мире принят порядок, что назначение посла – это политическое назначение, и не всегда так, что сохраняются все те цензы – его дипломатическое образование, специализация и другие. Конечно, могут быть неудачные примеры, но жизнь протекает так, что, исходя из этих примеров, делают определенные изменения и из этих изменений пробуют также совершить переход к более эффективному результату. Не нужно забывать о проблеме ресурсов: ресурсы, как на любую сферу жизни, таким же образом отражаются на дипломатической работе. Не нужно смешивать мокрое с сухим и обвинять весь наш дипломатический корпус. Когда пытаетесь отрезать все от международной конъюнктуры, даете какую-то изолированную картину, ввергаете в мечтательное состояние, давайте не будем этими элементами вводить наше общество в заблуждение.

Степан Сафарян. – Не вводим, но почему произошла апрельская война?

Карен Бекарян. – Хочу задать вполне четкий вопрос – во время апрельской войны у нас была, как минимум, равная ситуация и такой баланс сил, что Азербайджан не справился с поставленным перед собой задачами, хотя бы в том объеме, котором он ставил или представлял себе. Следовательно, если мы в задаче безопасности до этого допустили бы некоторые отклонения, упущения и т.д., апрельская война получила бы иную развязку, чем та, которая была? Конечно, нет! Стало быть, не тот ли элемент балансирования привел в апрельской войне к тому, что видение, которое представлял, мечтал Азербайджан, потерпело крах? Конечно, армянский солдат, патриотизм, но и все остальные компоненты безопасности, большая часть которых находится под армяно-российской двусторонностью, часть под наличием российской базы, часть в создавшихся возможностях ОДКБ, часть сидит в ЕАЭС – это возможность ввоза оружия без таможенной пошлины. В этом случае разнохарактерные манеры, поведения Беларуси, разнохарактерные манеры, поведение Казахстана, конечно, должны быть удостоены реакции, и все отлично зафиксировали то, что удостоились этого, но не это определяет чашу весов, а те большие компоненты, ряд которых я попытался перечислить.

Рубен Меграбян. – Господин Зурабян, Армения сможет избежать этого сбалансированного подхода, когда мы говорим, что не противоречит или пытаемся так делать, чтоб не противоречил: получится или нет? и что нужно для этого делать?

Арарат Зурабян. – Думаю, в мире в любом случае победит разум: у нас есть задача, я хотел бы перенести эту задачу немного на философскую плоскость – задача не Армения и системы, а системы, где Армения пробует жить. Это, наверное, судьба нашего народа – постоянно находиться в эпицентре столкновения двух систем и пытаться обеспечить конкретное жизнеобеспечение. Конечно, это очень сложная задача, насколько удастся – думаю, сейчас получится, потому что изменился мир, стал немного цивилизованнее, нужно использовать все возможности на всех плоскостях.

Мы говорим о том, какую страну хотим иметь, мы говорим о том, что сегодня возможно сделать, осознаем имеющиеся ресурсы и возможности, нужно быть немного честнее перед каждым, сказать то, что власти действительно понесли потери, были неиспользованные возможности. Элементарная вещь, на тот же военно-промышленный комплекс нужно было не сейчас обратить внимание, чтобы это направление начало развиваться после апрельской войны, а с начавшейся войны – когда стартовали какие-то системы, когда пробовали что-то делать. Армения уже должна была иметь нормальный военно-промышленный комплекс, потому что с того времени прошло уже четверть века.

В общем, у нас есть реалии, в которых мы живем, говорить о том, что можно что-то приобрести по такой-то цене, к чести людей, которые более информированы, но никогда не озвучивали, что и по какой цене привозилось, все те, кто информированы, также будут знать, что многое было привезено по смешной цене, и Азербайджан сумел приобрести похожую систему по цене в 40 раз больше. Это тоже реалии, о которых мы не всегда говорим. Не от хорошей жизни все так, но это наша действительность, способ победы над которой не находится в области внешних отношений; путь к ее преодолению находится в Армении, в преобразовании Армении, в нашем сердце, в изменении ума, если это нам удастся, думаю, мы можем противостоять любому вызову, если этого не будет, не будет государства.

Рубен Меграбян. – Господин Аракелян, удастся ли Армении сохранить саму себя как субъект в реалиях непротивопоставления, и делается ли все это сейчас, аргументы, приведенные господином Бекаряном, удовлетворяют Вас или нет?

Эдгар Аракелян. – Думаю, в какой-то момент, в какой-то промежуток времени мы будем противостоять каким-то геополитическим центрам, процессам, но хотел бы, чтобы это противостояние не превратилось в столкновение. Для этого мы должны развить наш внутренний ресурс. Думаю, достаточно большой ресурс, который сегодня не применяется – и человеческий, и экономический. Думаю, эти ресурсы, которые мы не применяем, и также видим, что не предпринимаются шаги для правильного использования этих ресурсов, для удержания их в нашей стране. До апрельской войны, а также после, многократно заявлялось о развитии военно-промышленного комплекса, об установке видеооборудования на границе, но, к сожалению, действенные шаги были произведены только после той апрельской войны. Были кое-какие случаи, но они не несли массовый характер. Думаю, у нас будет возможность привести к балансу нашу внешнюю политику, если нам удастся правильно использовать наш внутренний ресурс.

Рубен Меграбян. – Господин Зейналян, Вы пытаетесь не видеть противоречие в этих двух направлениях, согласны с этим, и получится у Армении избежать того, чтобы остаться между всем этим?

Артак Зейналян. – Не могу не согласиться с тем наблюдением, что для того, чтобы противостоять вызовам внешней политики, нужно внутри иметь крепкое государство, сплоченное общество и поддержку народа, запас внутренней прочности. За последние 15 лет власти Армении не пользовались доверием у народа, результаты выборов фальсифицировались, у народа было такое убеждение, и власть подвергалась внешним манипуляциям, потеряла независимость, потому что внутри постоянно была угроза отставки. Следовательно, чрезвычайно важно, чтобы на ближайших выборах власть сформировалась народом, и народ поверил в то, что эта власть сформирована им, а также эта власть получила поддержку народа. Конечно, чрезвычайно сложная ситуация, есть конфликт интересов, и для сбалансирования всего этого однозначно необходимо, чтобы была внутренняя стабильность и прочность. Вспомним тот случай, когда Путин заявил, что программа “Недвижимость против долга” была предложена властями Армении.

Рубен Меграбян. – Речь идет о сделке 2002-го года?

Артак Зейналян. – Да. После этого, хотя бы для обеспечения внешней поддержки с Севера, потеряла свою независимость, как политическую, так и экономическую.

Степан Сафарян. – Несколько реплик: три президента Армении думали так, потому что продолжали почти ту же линию, потому что так пожелал Кремль, потому что для воспроизводства этих властей мы поблагодарили Владимира Путина. Все сделки об уступке суверенитета заключались или накануне воспроизводства власти, или для предотвращения в Армении развития опасных внутриполитических событий после этого. Мы находим, что не нужно адаптироваться к той ситуации, которая во многих случаях создается в результате наших ошибочных решений, а создавать ситуацию, возможности, иначе, если мы постоянно будем адаптироваться к ситуации и обстоятельствам, то да, мы постоянно будем жертвой конъюнктуры. Постоянно говорят об украинском сценарии, забывая, что апрельская война 2016-го года была для нас своего рода армянским майданом, вот что происходит даже с теми, кто послушны. Да, Россия создала две модели – одна о том, что происходит с подданными, вторая о том, что происходит с повстанцами и непослушными. Мы подданные, знаете, не секрет, что Россия той апрельской войной преследовала свои интересы и осуществление российского плана – это размещение российских миротворцев в результате обострения ситуации для того, чтобы Карабах напрямую перешел под контроль Кремля.

Карен Бекарян. – Когда говорите – мы знали, откуда знали: вы так говорите, будто уже сделално и Карабах уже находится под влиянием Кремля.

Арарат Зурабян. – Я думаю, что даже республиканцы не стали бы возражать, если бы Пентагон разместил конкретную базу в Арцахе и обеспечил бы безопасность народа Арцаха.

Степан Сафарян. – Да, именно мы воспротивились бы. Прочтите адресованную Лаврову утечку анонимного дипломатического источника именно в российской прессе после апрельской войны.

Карен Бекарян. – Я сейчас представляю, если Вам (обращается к Степану Сафаряну-ред.) սղագրեն текст и зачитают на улице, будут ссылаться на вещи такого типа, что ссылка на помощника Лаврова, советника, аналитика против этого покажется цветочками.

Степан Сафарян. – Я говорю – анонимный дипломатический источник раскрыл сопровождающему Лаврова СМИ, что они хотят сделать по урегулированию. Сейчас, в этом разрезе суверенитет Армении, да, должен восстановиться изнутри – это законно сформированная власть, которая не съежится перед любым шантажом, перед любым компроматом. Это восстановление суверенного права ведения самостоятельной, взаимовыгодной политики в сфере экономики, политики, безопасности и других сферах и уничтожение всех преград. Это не о мечте, а о том, что должно сделать реальностью в Армении армянскую мечту, которая стала реальностью в США – в лице американской мечты, которая уже становится реальностью в соседней с нами Грузией – в лице грузинской мечты. Наши сограждане уже стали ставить различия между Арменией и Грузией. Я считаю, что армянин со своими умственными способностями и интеллектом, деловыми предпочтениями абсолютно не уступает грузину, и я уверен, что без пересмотра курса внешней политики мы не укрепим внутренние запасы.

Позвольте сказать кое-что хорошее о правящей власти – даже Серж Саргсян 3 года повторяет о том, чтобы быть мостом между двумя таможенными режимами – европейским и евразийским, он постоянно намекает, что, оставаясь в ЕЭС, нужно подписать глубокий договор с ЕС, этого не произойдет, нам уже сказали, что это не может произойти.

Карен Бекарян. – Господин Сафарян, уже состоялось.

Степан Сафарян. – Что состоялось?

Крен Бекарян. – Договор: переговоры закончились.

Степан Сафарян. – Вы сравниваете этот договор с Договором об ассоциации?

Карен Бекарян. – Президент не сказал, что мы подпишем Соглашение об ассоциации.

Степан Сафарян. – Ровно год, 2013-2014 гг., Серж Саргсян просил просто позволить подписать хотя бы политическую часть ассоциации. Следовательно, пока не произойдет пересмотр внешней политики, у нас во внутренней политической ситуации не будет запас прочности. И, следовательно, задача возвращения суверенитета Армении и власти Армении народу является крайне важной для безопасности Армении.

Карен Бекарян. – Я, будучи сторонником того элемента, что внешняя политика является продолжением внутренней, и, если мы хотим продуктивное состояние, мы должны иметь продуктивное состояние внутри, во всех смыслах. Но я сейчас не х войду в этот дискурс перечисленных элементов экономики, других задач, о которых было сказано, потому что каждая из этих названых задач может стать здесь предметом обсуждения именно специалистами этих отраслей. А теперь что касается внешней политики и озвученных в конце нескольких наблюдений: президент РА неоднократно заявлял, что мы разносторонне углубим отношения с ЕС, дойдем там до закона о правовой договоренности. Даже со стороны Армении был подход к тому, что можно было отдельно подписать политическую часть Соглашения об ассоциации, в которой не было никаких разногласий с членством в ЕЭС и Соглашения о глубокой и всеобъемлющей торговле.

Речь идет об этом, и это осуществилось хотя бы тем обстоятельством, что переговоры закончились, и мы ждем его подписания. Успокою господина Сафаряна – мы не потеряем европейское направление, то есть, сегодня у нас есть широкая база вовлечения в такие программы с ЕС, которая почти равнозначна ассоциированным. Плюс к этому, если речь идет о либерализации виз и межличностном общении, то уже было заявлено, что это для нас является одним из первых вопросов повестки с ЕС, и мы ждем реакции ЕС.

Степан Сафарян. – Пока у нас есть либерализация российских паспортов.

Карен Бекарян. – Я попробую закончить той мыслью, которой начал – для любой семьи вопрос безопасности является очень важным, очень важно также цивилизованное развитие членов семьи, использование в полной мере их возможностей, самовыражение. Эти две задачи не получается разделить друг от друга. Попытка поставить нас перед дилеммой в целом контексте наших национальных и государственных интересов для Армении никогда не может быть в наших интересах. Естественно, всеми возможными ресурсами, дипломатией – любым способом, у нас должна быть та ситуация, чтобы нам не пришлось решить вопрос безопасности за счет прогресса, и вопрос прогресса – за счет безопасности. Они, хотят или нет, должны протекать параллельно, и вся политическая деятельность внешней политики последних лет была направлена на это, и будет направлена на это.

Степан Сафарян. – «Или-или» относится или к прогрессу, или к регрессу. Нельзя выбрать и регресс, и прогресс. Результаты этого мы видим. Наш выбор должен быть – ради развития.

Карен Бекарян. – Очень неправильный комментарий. Наш выбор ради развития, для этого никогда не снималось с повестки европейское направление, и постоянно заявляется в списке приоритетов.