Министр Армии обороны НКР, генерал-лейтенант Левон Мнацаканян: «Разумеется, у нас имеется возможность ударить по нефтяным промыслам, но сегодня мы такой необходимости не видим»
Гость цикла «Р-Эволюция» телекомпании «Армения» министр Армии обороны НКР, генерал-лейтенант Левон Мнацаканян. Беседа журналиста Сатик Сейранян и министра газета «168 часов» представляет полностью.
Сатик Сейранян: Во-первых, хочу кинуть ретроспективный взгляд на четырехдневную апрельскую войну: разумеется, прозвучали множество взглядов, но, наверное, самым «молчаливым» были Вы. Что же тогда произошло, каков был план Алиева, какие цели преследовала эта четырехдневная агрессия?
Левон Мнацаканян: То, что произошло в ночь с 1-го на 2-е апреля, было логическим продолжением того, что случилось еще в 2014 году, резко возросло в смысле напряженности в 2015-м, а в 2016-м уже перешло в осуществлении планов. Военно-политическое руководство Азербайджана решило, что вопрос НКР можно решить военным путем, и приняло решение начать широкомасштабное нападение, – начиная от северных границ НКР и до южных границ, то есть по всей линии соприкосновения. И все это преследовало цель показать их непримиримость в политическом спектре, показав ее сопредседателями Минской группы, а в военном отношении – испытать возможности своих военных сил, а затем расширить их военные действия и в то же время показать своему народу все те расходы, все те траты, которые они осуществили за все эти годы.
Согласно их мнению, они за несколько дней они намеревались осуществить все эти прогнозы. Разумеется, это им не удалось: Армия обороны (АО) НКР дала им не только адекватный удар но даже больше – нанесла им такой удар, что вооруженные силы Азербайджана еще долгое время будут приходить в сознание. Теми дислокациями, которые они совершают с севера на юг к передовой линии и от передовой линии в тыл, они стараются представить, будто готовы осуществить свои прежние планы и якобы осуществляют некоторые планы по готовности войск к дальнейшим действиям.
С.С.: Господин министр, во-первых, почему они двинулись по этим двум направлениям, а кроме того, в смысле позиций – до сих пор неизвестно, что именно они захватили и насколько это важны для нас?
Л. М.: На военном поле все направления важны. Все дело в том, насколько они тактически или стратегически важны. В тактическом значении – может быть, а в стратегическом аспекте, а северное и южное направление, конечно, охватывают собой логический аспект. Потому что ударив с севера и с юга, имея частичный успех, они предполагали, что мы сконцентрируем значительную часть своих войск на этих двух направления и откроем им центральное направление – в смысле соотношения – и тем самым им удастся добиться некоторых успехов. Однако наши действия 2-5 апреля показали им, что в обоих случаях они ошибаются. На севере и юге они, конечно, добились незначительных успехов. Но напасть всеми вооруженными силами со всей военной техникой и занять всего одну линию – независимо от того, каково будет ее расстояние, – равнозначно поражению.
А вообще-то не задействовали всех своих сил. На центральном направлении мы отбили широкомасштабное наступление врага всего лишь дежурными силами и средствами. А если представить, какие именно силы использовал неприятель – от ударных беспилотных аппаратов до крупнокалиберных реактивных установок, причем самых современных систем. И всего этого им не хватило, чтобы достичь поставленных им перед собой целей. Только и только подготовка наших дежурных военнослужащих АО, дух и воля наших солдат не позволила азербайджанским вооруженным силам достичь своей гнусной цел и.
С.С.: Насколько известно, мы поразили 14 БПА, что считается беспрецедентным для более широкомасштабных войн. В других войнах такого показателя не бывало.
Л.М.: Да, вы правы, во время этой войны мы уничтожили 14 беспилотных летательных аппарата – это зафиксировано. Есть еще некоторые, о которых мне не хочется говорить. В основном они были сбиты крупнокалиберными зенитными пулеметами, а другие – системами ПВО. Это позволило нам в очередной раз руководству Азербайджана: в этом отношении у нас тоже ведется соответствующая работа. В недавнем прошлом мы испытали средства по поражению БПА, и результаты испытаний показывают, что в следующий раз этих беспилотных летательных аппаратов будет не 14, а 28 и даже больше.
С.С.: Во время четырехдневной войны многое говорилось о несоответствии нашего и азербайджанского вооружения. Это вас не беспокоит? Насколько ныне готовы мы, если, не дай бог, случится такое нападение?
Л.М.: Удивительно, что до сих пор встречаются люди, которые задумываются об этом. Потому что этот вопрос всегда существовал и существует: Азербайджан по количеству, качеству своей военной техники и другим направлениям всегда был несоизмерим с НКР. Во время наших боевых действий в 1992-94 годах он тоже обладал арсеналом, который мы тоже хотели бы иметь. Но несмотря на это, силам самообороны Арцаха удалось нанести им соответствующий удар, уничтожить, отбросить азербайджанцев и за их счет пополнить наш арсенал. Да, конечно, сегодня их арсенал пополнился, они приобрели новые виды оружия, но можно сказать, что они опоздали. В какой-то степени они представляют это для своей внутренней аудитории – мол, посмотрите, что у нас есть. И совсем другое дело вопрос применения этого оружия, а разница здесь заметна. Никакая победа не может быть решена одной лишь техникой – есть также и качественный человеческий фактор, которого у них нет вообще.
Каким образом может использовать военнослужащий ВС Азербайджана, например крупнокалиберный реактивную систему или крупнокалиберную артиллерийский комплекс? У них имеется дефицит кадров для этого, они не могут использовать и задей1ствовать их. То есть все это еще не получило у них комплексного решения, и нас это нисколько не волнует. Тот арсенал, который имеется в арсенале АО НКР, позволяет не только справиться с их количественной силой, но в случае необходимости дать им адекватный ответ. Просто, мне кажется, сейчас не время для этого время для этого придет позже.
С.С.: Пресс-служба НКР опубликовала сведения, согласно которым Азербайджан размещает военную технику в населенных пунктах, что позволяет Армии обороны НКР легитимную основу для выбора их обстрела. Можете ли Вы сказать, какая обстановка царит сегодня на границе, в особенность в части концентрации сил?
Л.М.: Сегодня Азербайджан действительно концентрирует свои силы вдоль линии соприкосновения и в глубине, я бы сказал – в незначительной глубине. Да, разумеется, мы контролируем их, по направлениям – скажем, как на севере, так и на юге и в центре. Говорить, что Азербайджан полностью готов использовать силы, было бы неправильно, но, во всяком случае, развертывание идет. Я готов заверить всех, что в случае необходимости по ним может быть нанесен удар, просто мы в этом не видим необходимости, поскольку у нас имеются некоторые данные, которые нуждаются в рассмотрении. Мы должны прикинуть, для чего предназначены эти силы, в каком направлении. Мы в новь должны разобраться и убедиться в том, что мы нанесем по ним удар. Они находятся в радиусе поражения нашего крупнокалиберного оружия, под действием нашего различного оружия. Во всех случаях и сходные данные стрельбы подготовлены, средства поражения и разведки у нас подготовлены. В случае необходимости мы предпримем необходимые меры.
С.С.: Говоря о четырехдневной войне, говорят: «не винтовочная война», имея в виду те средства, которые позволяют действовать неприятелю – беспилотные средства, «Смерч» и т.д. и т. п. При использовании этих средств есть ли у нас средства противодействия?
Л.М.: Разумеется, у нас имеется соответствующее оружие, дальнобойное оружие. Противник в этой войне использовал оружие с дальностью боя до 100-120 км. Будьте спокойны, у нас имеются средства поражения, не уступающие им в дальности т даже более дальнобойное оружие, превышающую эту дальность в несколько раз. При необходимости мы можем наносить удары по расположенным в глубине целям, а если понадобится, можем наносить удары и другим оружием, просто необходимости в этом нет. В глубине азербайджанской территории лежат военно-стратегической объекты аэродромы, командные пункты, и пр., по которым мы в случае необходимости нанесем удары.
С.С.: Имеются сведения, что по азербайджанским нефтяным промыслам тоже может быть нанесен удар и что у нас тоже есть такое оружие. Это действительно так?
Л.М.: Д а, это так, просто такой необходимости быть по нефтепромыслам мы не видим. Среди наших планов военные объекты, и именно этим мы отличаемся от неприятеля. Азербайджанцы выбирают для обстрела гражданские объекты и т. д., но даже среди этой четырехдневной войны не было ни одного гражданского объекта, по которому мы нанесли бы удар. То, что есть, наша пресс-служба уже представила – это те огневые позиции, которые азербайджанцы разместили в населенных пунктах. У них имеются 29 артиллерийских позиций, размещенных непосредственно в населенных пунктах. Это не наш почерк – стрелять по гражданским объектам.
С.С.: И вновь обращение к четырехдневной войне. Как-то промелькнула информация, сообщенная азербайджанским сайтом – что Алиев, встретившись с военными, сказал что Азербайджан готов немедленно заключить соглашение о перемирии, если только армяне пообещают не нападать первыми. В чем же дело, ибо слишком неожиданной была их отступление. Это было вмешательство третьих сил или же наши военные действия?
Л.М.: Если б это было вмешательство внешних сил, мне кажется, что Азербайджан не стал бы нападать. Да, вмешательство внешних сил как фактор имеется, но он не основной. Основной причиной, когда Азербайджан отказался от военных действий и пошел на перемирие, являются его потери. Особенно потери войск, которые считаются элитарными. Что это означает? Особая разведывательная часть особого назначения № 052, которая целиком была задействована в войне, потеряла сотни солдат и впала в панику. Очень жаль, что в интернете нет об этом сведений, поскольку у них несколько иная цензура и контроль за ней совершенно иной. Именно по этой причине я бы предложил поискать ответ на эти действия несколько в иной среде – среди имен погибших, раненых, потерянной техники.
С.С.: Эту войну называют еще и «разведкой боем»», так что ее никак нельзя сравнивать с войной 1990-х годов. Насколько мы были осведомлены об их действиях?
Л.М.: Изначально мы не имели представления о действиях такого масштаба, а что касается «разведки боем», то, разумеются, имеются такие формулировки, высказанные некоторыми специалистами. Я не согласен с разведкой боем, поскольку в данном случае использовались элитарные части. Что означает разведка – если на всех направлениях используются танковые батальоны, когда используются корпусные резервы? Это не разведка боем, когда пытаются вскрыть боевые порядки, точки управления, районы сосредоточения, по которым в дальнейшем следует нанести удары. Нет, эта война была широкомасштабным наступлением.
С.С. Сегодня мы обладаем большим количеством информации?
Л.М.: Мы имеем достаточные условия д ля получения информации из необходимых для нас районов. Мы снимаем, печатаем снимки, обрабатываем их и делаем выводы. Сегодня нет ни одного района, который был бы нам нужен и с которого мы не получали бы информации.
С.С.: Считаете ли вы возможной возобновление широкомасштабной войны?
Л.М.: Разумеется, поскольку имеется самое главное – Азербайджан с неконтролируемый властью, вооруженная сила, оружие, снаряжение, военная техника. Разумеется, в каждую минуту может начаться такого рода военные действия. В ооруже6нные силы НКР всегда готовы к любым действиям, готовы отбить любую атаку, а в случае необходимости – решать и другие задачи.
С.С.: Как ответственный за военную область, каким образом Вы видите разрешение Карабахского конфликта?
Л.М.: Время покажет. Конечно, было бы лучше, если бы все обошлось мирным путем. Но если понадобится, то мы готовы решить достижение и силой. То есть так, как мы один раз это сделали!
