Шаг за шагом. Как изменилась Армения через год после «бархатной революции»
На правительство Пашиняна ложится полная ответственность за страну. Сможет ли оно не оступиться?
Армянскую «бархатную революцию» 2018 года можно назвать настоящей революцией уже потому, что в результате мирных массовых протестов произошла смена государственной власти. Но вопрос о том, последовали ли за этой сменой власти коренные политические изменения не только по форме, но и по существу, даже год спустя остается открытым.
Логическим завершением революции стали досрочные парламентские выборы 9 декабря 2018 года: с той поры Никол Пашинян, лидер и герой уличных протестов, а с 8 мая 2018 года – премьер-министр переходного правительства, заручился поддержкой ощутимого большинства в Национальном собрании. Возглавляемый им партийный блок «Мой шаг» получил 88 мандатов в парламенте, то есть достаточное количество для изменения конституции.
В составе нового парламента больше молодежи, женщин и образованных депутатов по сравнению с предыдущим: 101 из 132 избранников заседают в Национальном собрании впервые. Доля женщин составила около 24 процентов. Многие новые депутаты являются представителями средних городских слоев или организаций гражданского общества, а не бизнеса или теневого преступного мира. Если новому Национальному собранию удастся стать сильным парламентом, а такие полномочия формально закреплены за ним конституционной реформой 2015 года, это создаст возможность для усиления армянской демократии. В любом случае задача новой и молодой политической генерации отныне заключается в коренных изменениях политической культуры в Армении.
Тем самым на них, а также на плечи Пашиняна, ложится полная ответственность за положение в стране: по официальным данным, свыше четверти населения Армении живет за национальной чертой бедности, то есть имеет месячный доход, составляющий в перерасчете менее 75 евро. Уровень зарегистрированной безработицы достиг 20 процентов, свыше трети молодежи не получает профессиональное образование и не работает. Теневая экономика составляет свыше 30 процентов валового внутреннего продукта. Экономикой маленькой страны с населением менее 3 млн человек по-прежнему заправляют так называемые олигархи – бизнесмены, занявшие монопольные позиции в определенных отраслях народного хозяйства и оказывавшие в прошлом существенное влияние на политику.
К этому необходимо добавить и сложную геополитическую ситуацию: оказавшись в тисках двух соседних стран Азербайджана и Турции, с которыми отсутствуют дипломатические отношения, Армения имеет доступ к мировым рынкам лишь через Грузию и короткий отрезок границы с Ираном. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха, который остается нерешенным с момента перемирия 1994 года, подспудно таит в себе постоянную угрозу войны и является первопричиной высоких военных расходов: в «Глобальном индексе милитаризации» Боннского института исследований конверсии (BICC) Армения занимает третье место в мире.
Ввиду таких объективно сложных вызовов у нового правительства и нового парламента есть прежде всего один ресурс: аванс доверия со стороны населения. По результатам опроса, опубликованным в ноябре, 82 процента респондентов положительно относились к новому правительству, 63 процента – ожидают быстрых реформ, а 81 процент – смотрят в будущее с оптимизмом. При этом результаты декабрьских выборов – свыше 70 процентов избирателей отдали свои голоса за блок «Мой шаг» – являются в определенном смысле ипотекой в пользу демократии: отныне «Мой шаг» формально определяет политику страны в той же степени, что и правившая с 1999 года Республиканская партия Армении, потерявшая представительство в новом парламенте. Глубоко засевший в сознании армянского общества патернализм, а также многолетняя практика авторитарного правления «сверху – вниз» могут привести к тому, что старые стереотипы прорвутся наружу и при новом раскладе политических сил.
Настораживает поляризующая риторика в категориях «друг – враг» во время предвыборной кампании осенью 2018 года, которую отчасти использовал Пашинян и некоторые его соратники. К тому же, будучи в должности премьер-министра переходного правительства, Пашинян продемонстрировал, что и он не застрахован от авторитаризма. В частности, в разгар избирательной борьбы он призвал спецслужбы «обратить особое внимание» на якобы антигосударственные высказывания кандидата от республиканцев. Досудебное содержание под стражей экс-президента Роберта Кочаряна, решение о котором было принято незадолго до дня выборов, также не кажется случайным. Анонимно обнародованные записи телефонных разговоров свидетельствуют о том, что армянские спецслужбы непосредственно согласовывали свои действия против Кочаряна и других представителей старого режима с Пашиняном.
Развитие событий: революция и в экономике?
Популярность нового правительства среди населения напрямую связана с высокими ожиданиями: нужны быстрые, осязаемые и зримые улучшения. А вот рецепты реформ для столь небольших национальных хозяйственных систем, столкнувшихся с описанными выше вызовами, в дефиците. И тут напрашивается использование кажущихся простыми формул успеха: Пашинян позиционирует себя в качестве постидеологического прагматика. Однако в его высказываниях то и дело проскальзывают типично неолиберальные нотки. Так, премьер-министр объявил 2019-й «годом экономической революции», которая, по его мнению, призвана по сути освободить предпринимательскую деятельность от бюрократических пут. Поэтому предстоит существенно сократить и численность правительственного аппарата, в частности ликвидировать ряд министерств. Это коснется и сельскохозяйственных ведомств, то есть сектора, в котором 40 процентов работающего армянского населения создает почти пятую часть валового внутреннего продукта. В то же время Пашинян назвал бедность ментальной проблемой, которую можно побороть усердием и мобилизацией сил. Такая тенденция к индивидуализации социальных структурных проблем вызывает опасения, что Армения может повторить неолиберальные эксперименты Грузии после «революции роз» в 2003 году.
В то же время избирательный блок «Мой шаг» как опора нового правительства в идеологическом отношении является довольно разношерстным. Он был создан из коалиции противников «старого порядка», и очень скоро в нем могут дать о себе знать разногласия по существу конкретных вопросов между депутатами либеральной, консервативной или социал-демократической ориентации. Первым испытанием стала инициированная правительством Пашиняна налоговая реформа, предусматривающая в частности замену прогрессивного налога на доходы единой налоговой ставкой в 23 процента (пропорциональное налогообложение). Ожидаемое снижение налоговых поступлений планируется перекрыть за счет повышения акцизных налогов. Тем самым главное бремя государственного финансирования возлагается на плечи бедных слоев населения. Сторонники «бархатной революции» с социал-демократическими убеждениями по праву задают вопрос, насколько такие планы соотносятся с популярным во время революции лозунгом «любви и солидарности». Эта реформа скорее напоминает запоздалый подарок среднему классу как движущей силе массовых протестов.
Также вселяет надежду высокая готовность нового правительства и нового парламента к дискуссии, а также неоднократно анонсированная заинтересованность в «доказательной политике»: если решения будут приниматься не по идеологическим, а прагматическим соображениям и на основе фактов, открывается немало возможностей для международной консультативной помощи и поддержки процесса реформ. «Поздняя» по сравнению с Украиной или Сербией революция в Армении с этой точки зрения может оказаться преимуществом, если удастся извлечь правильные выводы из опыта реформирования в сопоставимых странах.
Мир: новая разрядка?
Но над всеми реформаторскими усилиями продолжает висеть дамоклов меч конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Неожиданно для многих обозревателей во второй половине 2018 года произошло осторожное сближение между Арменией и Азербайджаном. Во время революции и в первые дни премьерства Пашинян преподносил себя как сторонника жесткого курса в карабахском вопросе – предположительно, чтобы развеять распространяемые его политическими противниками подозрения в том, что он представляет угрозу национальной безопасности. Пока Пашинян не отказался от требования о непременном присутствии на мирных переговорах представителей непризнанной международным сообществом Нагорно-Карабахской Республики, оглашенного им в первый день пребывания в новой должности. По его словам, он как премьер-министр, избранный исключительно народом Армении, не может говорить от лица армян Карабаха. Однако такое, казалось бы, довольно логичное требование в данный момент неприемлемо для официального Баку, а потому может застопорить на длительное время мирный процесс.
На международных саммитах у Пашиняна была возможность познакомиться с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Особенно важной стала сентябрьская встреча в Душанбе, во время которой было решено организовать прямой канал общения между двумя сторонами. В результате резко сократились случаи нарушения режима перемирия на линии разграничения между армянскими и азербайджанскими войсками. Главы правительств договорились продолжить эту политику разрядки на встрече в Вене 29 марта. Значение такого шага трудно переоценить: если в течение прошлых лет одна жертва в неделю на линии разграничения была «обычным» делом, то теперь абсолютно очевидна возможность предотвращения таких жертв при наличии взаимной политической воли.
По-прежнему остается под вопросом, насколько сильна воля к достижению компромисса с обеих сторон. Формула заключения мира еще 10 лет назад была сформулирована ОБСЕ в виде «мадридских принципов урегулирования»: Армения в целях достижения прочного мира должна освободить занятые ее вооруженными силами территории, принадлежность которых к Азербайджану не вызывает сомнений, в обмен на подлежащий еще точному определению международный правовой статус Нагорного Карабаха в диапазоне между широкой автономией и независимостью. Три десятилетия, прошедшие с начала конфликта, сделали сдачу территорий довольно непопулярной в армянском обществе. Это, очевидно, осознает и новое правительство, которое пока явно не готово рискнуть своим рейтингом. Тем не менее международному сообществу следует требовать осторожных шагов в сторону разрядки напряженности и использовать любую возможность для расширения основы мирного процесса между гражданскими обществами обеих стран. Впрочем, не стоит питать слишком больших надежд на быстрый прорыв к миру после демократического подъема в Армении.
Источник: ipg-journal.io
