Виген Саргсян: борьба с коррупцией в Армении похожа на устранение конкурентов

Внеочередные парламентские выборы состоятся в Армении 9 декабря, по итогам которых и.о. премьер-министра Армении Никол Пашинян рассчитывает получить большинство голосов в законодательном органе. Пока же большинство по-прежнему у Республиканской партии, ушедшей в оппозицию. Первый зампред РПА, возглавляющий избирательный список на выборах, экс-министр обороны Армении Виген Саргсян рассказал в интервью РИА Новости о том, что членам партии поступали угрозы о физической расправе от политических противников, о том, что будет с теми, кто перешел на сторону Пашиняна, а также с чем партия идет на выборы.

— Как вы относитесь к тому, что некоторые депутаты от РПА перешли на сторону и.о. премьера Пашиняна?

— Это один из первых случаев на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, когда партия власти, особенно в таком контексте, передав власть другой политической силе, не потеряла свою фракцию в парламенте и до конца была в состоянии принимать решения и эффективно их реализовывать. То есть не было ни одного решения в парламенте, которое пошло против решения РПА. Мы заявили с первого дня, что мы поддержим кандидатуру Пашиняна, потому что в случае, если бы мы не поддержали ее во втором туре в мае, пришлось бы сразу распускать парламент. Это было бы очень неэффективно, так как выборы, организованные в том контексте, были бы даже еще хуже, чем выборы, которые предстоят в декабре. Потом мы поддержали программу правительства. Мы обеспечивали достаточное количество голосов для принятия законодательных инициатив правительства, даже в тех случаях, когда имелись серьезные поводы для беспокойства и критики. Мы голосовали за бюджет, чтобы страна в новом году не осталась без бюджета. Было внесено предложение по амнистии, которое мы поддержали, хотя там были серьезные сомнения по ряду моментов. Но было принято решение не голосовать за Избирательный кодекс, потому что форма и содержание поправок были совершенно неприемлемы, и, несмотря на все усилия правительства, причем дважды, это решение не прошло. Фракция сохранила до самого последнего момента способность принимать решения и их реализовывать, что уникально в такой ситуации. В этом проявилась сила РПА, сила индивидуально каждого депутата. Члены нашей фракции, на которых оказывалось страшное давление, доходило до личных оскорблений, до угроз физической расправы по отношению к ним и членам их семей, что было не присуще армянской политический жизни до сих пор, проявили выдержку и стойкость духа, что, конечно, заслуживает очень серьезного уважения.

Что касается людей, которые перешли на сторону Пашиняна, это большая проблема для самого Пашиняна, потому что люди, которые ушли от нас к нему, от него уйдут гораздо быстрее.

— После смены власти в Армении участились визиты представителей США. Буквально на днях американское посольство сообщило, что в Ереване побывала делегация госдепа и Минфина США, обсудившая с властями страны санкции против Ирана. Видите ли вы признаки некоего крена, и как стране нужно поступать в таких деликатных вопросах?

— Я не считаю, что есть какое-то особое учащение визитов. Есть регулярные обмены как на уровне экспертов, так и правительств. Думаю, что это совершенно естественно, и во всем этом ничего негативного искать не надо. Но в плане повестки и крена… Я имел повод в последнее время делать заявления о том, что есть сигналы, которые тревожат. Потому что внешней политикой надо заниматься на уровне главы государства, в данном случае главы правительства, очень основательно, и не пенять потом на экспертов, специалистов за то, что во время не подсказали и не показали.

Надо самому заниматься этими вопросами, заниматься последовательно. Заявлять можно все, что хочешь, надо добиваться результатов, эти результаты должны быть измеряемы, и оценки надо давать в этом ключе. А оценивать пока рано, тревожные сигналы есть, но я очень надеюсь, что эту ситуацию можно будет как-то выправить.

— С момента смены власти в Армении прошло всего полгода, но партия приняла решение участвовать во внеочередных парламентских выборах. Какими мотивами РПА руководствовалась, принимая такое решение? Видите ли вы в своем участии риски или, наоборот, определенные преимущества?

— Выборы — это всегда риски и преимущества, всегда попытка получить поддержку как можно большего числа избирателей, независимо от того, прошло полгода, год или несколько месяцев. Политическая партия, не участвующая в выборах, на мой взгляд, перестает быть таковой. Она становится общественной организацией, клубом по интересам, и поэтому партия, которая имела большинство в парламенте, просто не имела право не идти на выборы. Она должна была предложить избирателям возможность проголосовать за нее и представить соответствующую программу, которая отвечала бы запросам, существующим сегодня в обществе.

Это и сделала РПА. Я считаю это единственно правильным решением, и думаю, что принципиально важно, чтобы партия власти после смены власти не уходила в небытие, а продолжала работать как политическая единица, используя опыт, навыки, команду. Иначе, зачастую в постсоветских странах, проиграв выборы или передав власть в ходе массовых протестов, партия власти просто перестает существовать и происходит полный политический дефолт. С нуля формируется не только новая власть, но и будущая оппозиция, и все остальные силы, в том числе поэтому идет борьба не на жизнь, а на смерть. Потому что для политсил становится очевидным, что любое изменение конфигурации, соотношения сил — смерти подобно, так как после этого с нуля формируется совершенно новое политическое поле.

— Сейчас модным относительно РПА стало слово “ребрендинг”. Каким должен быть ребрендинг РПА в вашем понимании? Может ли партия объединить вокруг себя другие политические силы с консервативной идеологией и занять нишу именно в этом сегменте?

— Эта ниша и так наша, потому что в принципе это основа идеологии РПА- подход к сохранению национальной идентичности, национальных ценностей, принципиальные позиции по вопросам внешней политики, обороны, безопасности, карабахской проблемы. Мы действительно верим в то, что со временем партии должны укрупняться, и верим в то, что партии со схожими идеологиями со временем могут присоединиться к РПА. Сейчас мы идем на выборы как отдельная партия, но в составе нашего избирательного списка есть руководители и представители других партий. Я считаю, что это такой важный первый шаг в направлении диалога о возможном укрупнении политпартий в Армении.

Что касается ребрендинга — это такой модный термин, но речь скорее должна идти не о смене вывески, названия, декораций, а о модернизации партии. Партия должна постоянно работать над тем, чтобы отвечать вызовам своего времени, использовать современные методы распространения своих идей, вовлечения новых членов, и в этом смысле, я думаю, что нам предстоит очень многое сделать. Долгое время находясь у власти, мы упустили многие моменты партийного строительства. Это типичная болезнь любой партии власти, потому что у тебя есть все ресурсы, чтобы доводить свою точку зрения, анализировать материалы, принимать решения, и получается, что структура внутри партии не развивается.

— Представители РПА, особенно депутаты парламента, одни из немногих, кто решается на фоне “постреволюционной” атмосферы критиковать, и иногда очень жестко, нынешние власти. Какие ошибки нового правительства вы считаете особенно опасными, какие можно исправить, и видите ли вы по некоторым направлениям продолжение курса прежних властей?

— Я вижу попытку продолжения политики РПА. Объявлено, что внешнеполитический курс меняться не будет, бюджет на 2019 года заявлен в соответствии с заявкой трехлетнего планирования среднесрочной бюджетной программы, подготовленной нашей партией в свое время. По основным вопросам, беспокоящим население, по всей видимости, заявлена схожесть курсов. Что касается качества исполнения, это меня очень беспокоит, потому что мы видим не просто неопытную команду, мы видим команду людей, которые в принципе не подготовлены к принятию государственных решений, и каждый из них возглавляет огромный сегмент в сфере госуправления. Есть очень высокий рейтинг доверия к руководителю правительства. Личный рейтинг премьер-министра, действительно, зашкаливает, и люди связывают с ним большие надежды. Очень хочется, чтобы у него все получилось, потому что в конце концов заявленные им идеалы благородны — благосостояние страны, новые возможности для молодежи. Но, к сожалению, то, что происходит, не совсем соответствует тому, что заявлено, и очень многое из того, что озвучивается в эти дни вызывает серьезную тревогу. Например, планы по сокращению 150 тысяч служащих — это огромнейшая цифра, это практически каждый четвертый работающий человек в стране. Это поспешное решение — сократить половину министерств в правительстве.

— Главным своим достижением новое правительство считает борьбу с коррупцией. Видите ли вы здесь успехи, есть ли среди громких коррупционных дел политически мотивированные?

— В этом плане очень важно восприятие уровня коррупции обществом. Новому правительству удалось добиться очень важного результата — дать обществу надежду на то, что с коррупцией будет вестись жесткая борьба. Но меня очень беспокоят заявления, что коррупции и олигархов в стране уже нет. Я считаю, что так не бывает, было бы здорово, конечно, но так не бывает. Потому что в странах, где борьба с коррупцией ведется гораздо более жестко и коррупционеров расстреливают на площадях, все равно проблемы с коррупцией остаются. Я хотел бы верить, что это просто такой энтузиазм, но реальных результатов я пока не вижу.

Борьба с коррупцией — это создание законодательного поля, которое начало формироваться в период правления РПА. Тогда был принят ряд важнейших законов, в том числе о криминализации незаконного обогащения, изменении формы декларирования имущества и доходов должностных лиц и членов их семей, под которое попали 10 тысяч человек. Это очень серьезная цифра для трехмиллионой Армении. Но есть вопросы имплементации, повышения уровня оплаты труда людей, принимающих решение. Коррупцию часто путают со взяточничеством, но коррупция больше системный механизм использования рычагов влияния при принятии решения. Поэтому люди, принимающие решения, от которых зависят судебные тяжбы, госпреференции, штрафы, должны получать соответствующую оплату. Просто расстреливая, ничего не изменить. Можно кричать об этом, можно демонстративно сажать людей, можно сажать людей, даже не обеспечивая какие-то элементарные нормы уважения права, но сколько от этого будет пользы, сейчас трудно сказать. Пока сильно смахивает на селективное правосудие и борьбу с политическими конкурентами.

— С какой программой партия пойдет на выборы? Каковы ваши основные приоритеты в социально-экономической, научной, образовательной сферах?

— Программа будет подытожена на днях. Мы на заседании совета партии приняли манифест — заявление, которое очерчивает основной круг подходов. Есть целый ряд вопросов, которые для нас принципиальны, которые будут оставаться в приоритете нашей политической повестки. Это вопрос урегулирования в Карабахе, которое должно обеспечивать безопасность и право народа Нагорного Карабаха на самоопределение, его полную реализацию. Это обороноспособность нашей страны, вопросы, связанные с армией, безопасностью. РПА традиционно играла ключевую роль в деле армейского строительства на протяжении десятилетий. Конечно, эта тема не может быть для нас безразличной.

Что касается науки, образования, медицины, то есть “человеческого измерения”, то мы за прошедшие годы сделали очень много в этих направлениях. Были созданы возможности получения образования в лучших вузах мира, налажены программы сотрудничества с российской стороной по квотному обучению армянских специалистов в ведущих российских вузах, велись работы по строительству и полной реконструкции медцентров по всей стране. Мы думаем, что все это надо продолжать, и будем следить за тем, как это будет продвигаться, будем держать это в наших приоритетах.

РИА Новости