Карабахская «карта», или Почему Армения и Турция вновь вспомнают прошлое
Вице-премьер Турции Мехмет Шимшек на 62-й сессии Парламентской ассамблеи НАТО в Стамбуле заявил, что Турция откроет границу с Арменией при условии прекращения ею «оккупации земель Азербайджана». Это ответ на заявление президента Армении Сержа Саргсяна РИА «Новости» о том, что открытие армяно-турецкой границы может произойти только по обоюдному желанию Еревана и Анкары без предварительных условий. Турция и Армения — самостоятельные субъекты мировой политики — вправе решать свои собственные национальные задачи. Поэтому на первый взгляд может показаться, что эти два заявления относятся к разряду «дежурных», поскольку Анкара и Ереван время от времени обмениваются такого рода «сигналами».
Но самый поверхностный анализ конкретной ситуации всегда заставляет ее оценивать, исходя из классического принципа «места, времени и обстоятельств». В данном случае место не имеет значения, главное — время и обстоятельства. Заявления Шимшека и Саргсяна приходятся на момент после апрельской войны в Нагорном Карабахе, которая — помимо всего другого — сорвала переговорный процесс по урегулированию конфликта. Эта война также пришлась на период обострения в российско-турецких отношениях из-за сбитого в ноябре прошлого года в воздушном пространстве Сирии турецкими ВВС российского бомбардировщика.
По ходу войны глава МИД России Сергей Лавров квалифицировал заявления Анкары о том, что она «всегда рядом с Баку», совершенно неприемлемыми, подчеркивая, что они ведут к войне, а не к миру. Более того, глава правительства России Дмитрий Медведев не исключал влияния извне на ситуацию и допустил наличие «турецкого фактора». По его словам, «турецкий фактор есть — хотя бы потому, что Турция высказала свою позицию».
После того как стали налаживаться российско-турецкие отношения, глава МИД России Сергей Лавров выступил со любопытным заявлением: «Если вдруг Армения и Турция вернутся к выполнению своих договоренностей без связи с карабахским конфликтом, мы будем только рады, но наше ощущение, что прогресс в карабахском урегулировании будет ключевым для того, чтобы армяно-турецкие отношения нормализовались». Министр назвал важным фактором то, что Турция может сыграть позитивную роль, обеспечивая «разблокирование Нагорного Карабаха, Армении, обеспечение нормального взаимодействия в регионе: экономического, логистического, транспортного, инфраструктурного».
Но дело в том, что, во-первых, Нагорный Карабах не имеет границы с Турцией, и во-вторых, в том, что процесс нормализации армяно-турецких отношений был обозначен в октябре 2009 года известными Цюрихскими протоколами, в которых вообще нет упоминания о Нагорном Карабахе.
Ратификация этих документов турецким парламентом была сорвана под давлением Баку, который потребовал от своего союзника Анкары использовать «пакетный принцип», то есть увязывать ратификацию с карабахским урегулированием. Это проходило на уровне устных договоренностей между Турцией и Азербайджаном и в юридическом смысле не имеет никакого отношения к армяно-турецким отношениям. В то же время из заявления Лаврова вытекало, что «ключевым» считается прогресс в карабахском урегулировании» для того, чтобы армяно-турецкие отношения нормализовались», хотя Турция не имеет никакого отношения к нагорно-карабахскому урегулированию, но все равно увязывается. Когда армянские и российские эксперты стали задаваться таким вопросом, официальный представитель МИД России Мария Захарова уточнила позицию: «Мы же не говорим о позитивной роли Турции как сопредседателя.
Мне кажется, для армянской аудитории надо написать простую вещь — что Турция является членом Минской группы. И если такая группа существует, то, конечно, как от Турции, так и других стран, требуется конструктивная работа». Но какая? Оказать давление на Азербайджан с целью возобновления переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, пойти на восстановление своих отношений с Арменией, и существует ли вообще взаимосвязь между двумя этими проблемами, если не иметь в виду «пакетное соглашение» по урегулированию конфликта, увязанного с отношениями Анкары и Еревана?
Такую очевидную логическую несостыковку вынужден был объяснять пресс-секретарь президента НКР Давид Бабаян: «Когда Лавров говорит, что Турция может сыграть роль, он открывает скобки, отмечая, что подразумевает под позитивной ролью. Видит ее в том, что Армения должна быть разблокирована, и использует также термин «разблокирование Нагорного Карабаха». То есть сыграть позитивную роль и отказаться от деструктивной политики, не предпринимать хотя бы негативных шагов, и это уже будет позитивом».
Фраза Бабаяна в отношении Турции «не предпринимать хотя бы негативных шагов, и это уже будет позитивом» — еще один тезис с более широким смысловым наполнением. Стоит ли после этого удивляться, что Смоленская площадь, которая ранее отбивалась от Баку в отношении наличия какого-то «плана Лаврова» по нагорно-карабахскому конфликту, оказалась на сей раз под информационным прессингом армянских СМИ. Они стали утверждать, что «как только Россия стала предпринимать попытки восстановить отношения с Турцией, то сразу появились армянские вопросы, то есть армяно-турецкие отношения, и карабахская проблема стали темой, что «находящиеся под контролем армянской стороны определенные территории будут переданы Азербайджану, когда он даст согласие на членство в Евразийском экономическом союзе», сотрудничать с которым намерена и Турция, «стремящаяся устранить ограничения на транспортное сообщение с Азербайджаном» и т.д. Мы это к тому, что проблема нормализации армяно-турецких отношений, как правило, разыгрывается сразу на нескольких досках.
Кстати, достаточно вспомнить, что еще недавно в период переговоров Еревана с Брюсселем по «Восточному партнерству» Ереван подавал сигналы о необходимости разрешения вопроса с закрытой Турцией границей, без чего, по его мнению, «подписание Договора о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли было бы неполноценным». Если бы тогда Анкара подыграла Еревану, то ситуация в регионе качественно бы изменилась: Ереван, оказавшийся в зажиме между двумя тюркскими плацдармами, терял бы возможности для маневрирования на карабахском направлении. Не случайно бывший посол Турции в США Ньюзхет Кандемир выступал с призывом пересмотра Анкарой своей внешней политики, отмечая, что «налаживание дипломатических отношений между Турцией и Арменией не состоялось по причине давления Азербайджана», и это, по его мнению, «противоречит интересам Турции». В этой связи складывается устойчивое ощущение, что Анкара, разыгрывая армянскую «карту», видимо, выставила перед Брюсселем в качестве главного условия свое вступление в ЕС, не включив поэтому в Цюрихские протоколы карабахскую проблематику.
И вот результат: Армения вступила в Таможенный союз, а потом и в Евразийский экономический союз. Входило ли это в задачу турецкой и азербайджанской дипломатии — вопрос открытый, как и тот, что после апрельской войны в Нагорном Карабахе началась с помощью России выравнивание Армении в балансе вооруженных сил с Азербайджаном. Ситуация в регионе заметно изменилась.
Допустим, что сейчас Турция услышит призыв президента Саргсяна «открыть армяно-турецкую границу без предварительных условий». Но, как пишет азербайджанский политолог Вугар Халилов, «военная операция Турции против так называемого «Исламского государства» (структура, запрещенная в России) и курдских боевиков — «это ответ на нежелание западной коалиции во главе с США подавить годами разрастающийся радикализм у границ своего главного союзника по НАТО». Более того, по Халилову, «США и Европа еще в январе 2014 года запустили в Турции сепаратную программу», и разблокирование в таких условиях границы Турции с Арменией приобретает более глубокий геополитический смысл, имеющий прямое отношение к будущей конфигурации Ближнего Востока с возможным эффектом бумеранга. Это может осложнить, а не облегчить процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
Президент Саргсян в интервью генеральному директору МИА «Россия сегодня» Дмитрию Киселеву заявил, что желает видеть свою страну сильным государством, «не иметь проблем ни с Азербайджаном, ни с Турцией». Но для того, чтобы станцевать такое танго втроем, нужно, чтобы все партнеры изменились и приняли хотя бы общую музыку. Летом нынешнего года глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер призвал Ереван и Анкару к поиску путей для мирного урегулирования. По его мнению, обе стороны должны осознать исторические события, связанные с уничтожением армян в Османской империи в 1915—1916 годах, начать более широкие переговоры. При этом глава МИД ФРГ употребил термин «геноцид», хотя уточнил, что «конфликты в конечном счете нельзя объяснить использованием только одного термина». Но до этого ой как далеко, так как нет общего желания преодолевать трагическое историческое, да и недавнее наследие.
Станислав Тарасов
regnum.ru
